воскресенье, 26 мая 2013 г.

Результаты всероссийского онлайн-опроса по внеклассному чтению

Основные выводы исследования


Педагоги рекомендуют на самостоятельное чтение уделять 3-4 часа в неделю школьникам младшего возраста и не менее 5-6 часов в неделю старшим ученикам. В среднем 2-5 книг необходимо читать школьнику в месяц

97% педагогов согласны с тем, что уделять время вопросам внеклассного чтения в школе необходимо

Только 34% учителей используют в своей практике дневник внеклассного чтения
Многие педагоги внедряют дополнительные формы мотивации внеклассного чтения: игры, конкурсы, викторины, литературные обсуждения, встречи с писателями, организацию тематических экскурсий и коллективных посещений спектаклей по мотивам литературных произведений

Более 60% родителей и педагогов считают, что ведение дневника внеклассного чтения – устаревшая форма мотивации, не дающая должных результатов и слабо влияющая на желание школьников читать больше

80% учителей и 68% родителей считают, что чтение детям вслух необходимо и полезно в любом возрасте. Большая часть родителей читает детям вслух, как в младшей, так и в средней школе

80% педагогов и родителей придерживаются мнения, что заставлять ребенка читать нельзя. Если ребенок не готов читать сам, не выработан систематичный подход к чтению или нет достаточной мотивации, необходимо читать ему вслух как можно дольше, предлагать разные книги, обсуждать прочитанное

Только 15% родителей отмечают, что дети читают «много, сами и без всяких напоминаний и просьб» и 44% утверждают, что дети по собственному желанию читают больше во время каникул

Педагоги рекомендуют делать чтение обязательно ежедневным ритуалом, например, читать перед сном хотя бы 20 минут. Но только 29% семей придерживаются такого распорядка, большинство хоть и читает систематически, но не обязательно ежедневно

Школьники младших классов читают в среднем 1-4 часа в неделю или в среднем до 5-ти книг в месяц. Большинство 5-9-ти классников читают также до 5-ти часов в неделю или 4-5 книг в месяц. Старшеклассники уделяют чтению больше времени: до 8 часов в неделю или 5-6 книг в месяц. Только 20% старшеклассников прочитывают в месяц более 10-ти книг или читают больше 8 часов в неделю

Родители отмечали, что школьники с большим интересом читают приключенческие книги, сказки и современную прозу.

17% учителей считают, что читать ребенку можно все, что нравится, но рекомендуют уделять большее внимание классике, сказкам, повестям и рассказам о животных, современной прозе


Более 70% школьников посещают библиотеки.


http://www.labirint.ru/report/

суббота, 25 мая 2013 г.

В Петербурге пройдет финал конкурса юных чтецов «Живая классика»


23 мая 2013 года. 27 мая 249 лучших юных чтецов России (по 3 человека от каждого региона России) приедут в Петербург представлять свои города во всероссийском финале конкурса юных чтецов «Живая классика».







За спиной у финалистов несколько этапов конкурса и 2 миллиона соперников. Но в Петербурге их тоже ждут очень серьезные испытания.
Как рассказали в комитете по печати в взаимодействию со СМИ Петербурга, с 27 по 29 мая на разных площадках города пройдут 9 отборочных туров. Соревнования будут открытыми. 20 победителей встретятся в финальном состязании, которое пройдет
30 мая, в канун Международного дня защиты детей, в 17.00 в концертном зале «Колизей» (Невский пр., 100). Именно они будут бороться за право представлять Россию на заключительном, международном соревновании 6 июня в Москве.

27 мая юные чтецы поздравят петербуржцев с Днем города — с 10.30 до 16.00 во Всероссийском музее А.С.Пушкина (наб. р. Мойки, д. 12)

Расписание отборочных туров:


28 мая

10.00 – 18.00 Центральная городская библиотека им. Пушкина, Большая Морская 33

10.00 – 18.00 Городская Публичная библиотека им. Маяковского, Фонтанка, 44

10.00 – 18.00 Магазин «Буквоед» на пл. Восстания, Лиговский пр., д. 10


29 мая

10.00 – 18.00 Городская Публичная библиотека им. Маяковского, Фонтанка, 44

10.00 – 18.00 Магазин «Буквоед» на пл. Восстания, Лиговский пр., д. 10


В жюри на отборочных турах войдут известные деятели культуры Санкт-Петербурга.

В 2012 году в России был запущен уникальный по своим масштабам проект по пропаганде чтения среди детей – I Всероссийский конкурс юных чтецов «Живая классика». За два года в соревнования было вовлечено более 2,5 миллионов подростков и примерно 5 миллионов взрослых.

Проект получил патронат Министерства культуры Российской Федерации, Министерства образования и науки Российской Федерации, Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, Правительством Москвы, Правительством Санкт-Петербурга, а также был поддержан главами всех регионов России.
        О конкурсе вышло более тысячи сюжетов и публикаций в различных СМИ и несколько десятков тысяч упоминаний в Интернете. Видеосюжеты о «Живой классике» собрали более сотни тысяч просмотров. Конкурс поддержали такие выдающиеся деятели культуры и искусства, как: народная артистка России Светлана Крючкова, народная артистка России Елена Камбурова, народный артист России Олег Табаков, народный артист России Рафаэль Клейнер, писатели Григорий Остер, Андрей Битов, Валерий Попов, Виктор Ерофеев, Сергей Махотин, Михаил Яснов, Марина Аромштам, телеведущие Владимир Познер, Светлана Сорокина, Андрей Максимов, журналист, ведущая радиопередач Майя Пешкова и многие другие.

http://kurier-media.ru/news/36794/ya/


вторник, 21 мая 2013 г.

5 самых правильных книг для подростков









              Фото из Интернета

Представьте, что вы отправляетесь на необитаемый остров. Точнее, это обитаемый остров. Там водятся неизвестные вам туземцы и дикие звери. Едете вы надолго. Но главное — с вами отправляется человек-школьник. Это странное существо — уже не ребенок, еще не взрослый, с грохотом и комментариями передвигается по квартире, вместо того, чтобы помогать вам собирать вещи. Раньше вы думали: “Еще успею прочитать с ним все книги. Ведь их так много!” Но, во-первых, человек-школьник — и впрямь существо странное: его вкусы самым нелепым образом не совпадают с вашими. А во-вторых, вы можете взять с собой только пять (!) книг. Они сообщат человеку-школьнику все самое главное. Все то, что должен понимать человек. А еще главнее — они помогут вам и этому человеку ладить между собой.Родители подростков хорошо понимают, о чем речь.

Но какие же это пять книг? Что должен знать человек? И потом, ему ведь должно быть интересно! Без этого ничего не получится. Поэтому мы отобрали такие книги, которые наверняка. Большинство из них — новые, но есть несколько старых, потому что это очень здорово — поделиться впечатлениями с ребенком и узнать, как, оказывается, он похож и непохож на вас. Да! И, кроме того, в процессе обсуждения выясняются такие подробности жизни вашего подростка, о которых вы даже не подозревали. Очень, очень познавательно.



И. Мытько, А. Жвалевский. Здесь вам не причинят никакого вреда

(читателям от 10 лет)

Абсолютно несерьезная книга о сыщиках — борцах с чудовищами. Теми самыми, которые живут в шкафу, в темном углу за дверью и под кроватью… что вы смотрите? Думаете, только под кроватью ребенка? Как же вам не стыдно обманывать, а еще взрослый! Это книга о сыщиках — борцах с нашими чудовищами.

Крайне рекомендована для чтения в сложных житейских ситуациях.

Подросток говорит:

- Да я ее получше вашего наизусть знаю!






Д. Даррелл. Моя семья и другие звери

(читателям от 10 лет)


“Он любит животных”, — мрачно констатирует старший брат десятилетнего Джеральда большой разновозрастной семье, которая внезапно стала пополняться совами и летучими мышами, крабами и кузнечиками, черепахами и скорпионами. Они везде, от них нет никакого спасения. Да, мальчик любит животных. Он не в состоянии позволить своим родным жить по-человечески. Родные не в состоянии понять, почему они не могут существовать, как все нормальные люди. Почему они должны это терпеть?

В бесконечных семейных объяснениях: “Почему я должен это терпеть?” участвуют приглашенные для юного натуралиста учителя, ни в чем не виноватые соседи, гости семьи, приехавшие на “цветущий остров Корфу”, не подозревая о том, что их ждет, а также меняющиеся в поисках настоящего семейного убежища дома, мебель, различные бытовые устройства и странный молчаливый Человек-с-бронзовками.

Подросток говорит:

Э. Гм. Простите, подросток ничего не говорит. Он не в состоянии перестать смеяться.








Ю. Кузнецова. Где папа?

(читателям 10-13 лет)


Краткое содержание: В жизни может случиться всякое. Это — девочка Лиза. Ее папа попал в тюрьму. Пять лет Лизе придется жить в мире, который без папиной поддержки стал не то, что мрачным (он и раньше был не очень-то — вся надежда на папу), но вообще ни на что не годным. Жалеть Лизу некому: в семье каждый справляется с ударом, как может, а жизнь должна идти своим чередом. Близкие — большие и маленькие — сами нуждаются в поддержке, и хочешь не хочешь, нужно им помогать. В школе — очень плохо в школе человеку, у которого весь мир был дома: добрый, умный, заботливый. Как папа. Папа умел смешно шутить, с папой было, о чем поговорить, папа всегда знал, как правильно — и теперь его нет, а “эти все” — есть. Одноклассники со своими тупыми розыгрышами, равнодушные учителя, и вообще люди — сплошное разочарование. А дальше…

Подросток говорит:

- Ой! Наконец-то что-то светлое! Я даже не ожидал, что такая страшная книжка окажется такой доброй!










В. Березин. Последний мамонт
(читателям 14-16 лет)
Научно-фантастический роман об ученых и первооткрывателях — геологах, моряках и летчиках. Познание окружающего мира, проверка людей на прочность. Цена жизни, цена души, горизонты знания.

Подросток говорит:

- А почему важно, что 1942 год? Ленинград… нет, я знаю, это — Питер. И Ленинград — важно? Самое важное? Мама? Ты же мне книгу принесла, а сама читаешь! Читай вслух тогда!






                                                      В. Каверин. Два капитана

(читателям 14-16 лет)


Повесть о сильных людях. Настоящих людях. Таких, которые не сдаются даже тогда, когда, кажется, нет шансов выиграть. Они не разводят долгих разговоров о несбыточных мечтах. Они живут так, что мечты сбываются.

Подросток говорит:

- Ну, и почему ты говорила, что это про любовь, когда это про летчика и про эту, экспедицию? А что, была такая экспедиция? А где Северная Земля? Вот я на карту смотрю и не вижу. А покажи. Последнее белое пятно на карте? Почему не в этом дело? В людях главное? Ну… ладно.

***

Ну, и напоследок — маленький секрет. Чтобы человек читал — нужно читать с ним вместе. Вслух. И неважно, сколько ему лет.


Елена Соковенина




















понедельник, 20 мая 2013 г.

Речь выдает нас с головой

В прошлом году в свет вышел новый «Большой орфоэпический словарь русского языка», в котором зафиксирована современная норма литературного произношения. Словарь, допускающий некоторые ранее запрещенные варианты, вызвал бурные споры в среде образованных людей. Разобраться в ситуации, понять, что такое норма и как меняется язык, нам поможет один из составителей словаря — заместитель директора по научной работе и заведующая отделом фонетики Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, доктор филологических наук Мария Леонидовна Каленчук.




Насколько быстро меняется язык и, соответственно, как часто надо переиздавать словари?

В мировой лингвистике считается, что смена языкового стандарта происходит за 25 лет. Орфоэпический словарь, который только что вышел, мы писали 15 лет. Он пришел на смену словарю, изданному впервые почти полвека назад. За это время многое в языке изменилось: сменилось, по крайней мере, два поколения людей, у каждого из которых были свои особенности произношения. Кстати, если раньше для описания произношения ученым всегда хватало двух норм, старшей и младшей (это, образно говоря, фонетические «отцы» и «дети»), то сейчас во многих случаях мы вынуждены фиксировать одновременно три нормы. Люди стали дольше жить, и у нас появились фонетические «внуки» со своей системой произношения.

Словарь должен идти в ногу со временем?

Он должен быть немного консервативными, при этом оставаясь актуальным. Известна фраза: в языке прогрессивно то, что консервативно. Если хоть чуть-чуть не тормозить процесс ­перемен и быстрого развития произносительных норм, то скоро мы не сможем читать стихи Пушкина и получать от них эстетическое удовольствие. Если норма кардинально изменится, от нас уйдет целый культурный пласт.

Как варианты становятся нормой, кто выносит вердикт?



Все зависит от материала. Решения, касающиеся орфографии, принимает Орфографическая комиссия РАН, в которую входят самые авторитетные лингвисты. На последнем заседании, например, Комиссия разрешила писать «интернет» и «рунет» с маленькой буквы. Когда интернет появился, это было именем конкретной сети, а сейчас мы уже воспринимаем его как тип связи. И хотя орфография обычно не допускает вариантов, в данном случае разрешили писать и так и так. В других сферах, в той же орфоэпии, подобной процедуры, к сожалению, нет — там решение о норме принимают ученые-лингвисты, авторы словарей. Мы так долго писали свой словарь потому, что должны были во всех сложных случаях провести массовые социоязыковые исследования, набрать статистику.

Норма идет за узусом, то есть за массовым употреблением?

Не всегда. Если норма будет идти за узусом, то мы будем рекомендовать произношение «шóфер», потому что так говорит половина москвичей, или «жáлюзи», как говорит 75% москвичей. Еще в 1940-е годы один лингвист сказал: «Ошибка не перестает быть ошибкой, даже будучи широко распространенной». Важно понять, что критерии «все так говорят» и «все так пишут» для нас не определяющие. Нормой становится то, что не противоречит внутреннему языковому закону. Скажем, в русском на конце слова не бывает звонких согласных. Но современная молодежь с удовольствием произносит «имидж», «паб», «смог», «блог» со звонким на конце, как в английском. Словарь этого не разрешает, потому что совершенно очевидно, что это вопрос моды: человеку нравится демонстрировать, пусть даже неосознанно, что он знает английский язык.

Если норма не идет за узусом, можно ли заставить узус идти за нормой?

Норму легко пропагандировать на уровне правописания (вы можете заставить школьников писать правильно), а на уровне произношения — нет. Даже если вы скажете, что с 1 января под угрозой расстрела надо произносить какое-то слово определенным образом, вас никто не услышит. Орфографию человек контролирует, а произношение, если он не специалист, — нет. Расскажу на эту тему анекдот. Мужчину, у которого была большая борода, однажды спросили, что он делает с ней, когда спит: кладет под одеяло или на одеяло? Через две недели мужчина умер от бессонницы, пытаясь понять, куда он кладет бороду во время сна. То же самое с произношением. Мы обычно сознательно не контролируем произносительную сторону речи. Мы задумываемся о том, как правильно говорить, только в каких-то «болевых» точках вроде «звóнишь — звони́шь». В данном случае, правда, эта проблема раздута средствами массовой информации.

Почему раздута?

Потому что, по существу, проблемы нет. Подавляющее число глаголов, которые кончаются на «-ить», пережили за последние 100 лет перенос ударения. А в языке есть такая закономерность: если какое-то изменение началось, оно затрагивает весь класс слов, просто в разных словах движение происходит с разной скоростью. Всем с детства известна строчка: «Уж зима кати́т в глаза». Но сегодня мы так уже не скажем, как не скажем и «женщина кати́т коляску по улице». Нас не раздражает, что «кати́т» поменялось на «кáтит». В словарях середины ХХ века в качестве единственных вариантов значились «дари́т», «вари́т», «соли́т». Сегодня это уже кажется невозможным. То же самое со «звонить».

Этот глагол просто отстает?

Да. Меня раздражает произношение «звóнит», но как лингвист я точно знаю: пройдет немного времени и это станет допустимой нормой. Потому что перенос ударения в данном случае не случаен, он продиктован внутренним языковым изменением. И если сейчас «звóнит» имеет в словаре мягкую запретительную помету «не рекомендуется», то через какое-то время надо будет написать «допустимо». Уже сегодня словарь допускает произношение «вклю`чит» (младшая норма при старшей «включи́т»).

Почему в этих словах ударение переходит на первый слог?

В русском языке есть тенденция к переносу ударений, во-первых, на начало слова, а во-вторых, на корень, то есть на ту часть слова, которая содержит основную смысловую информацию. За последние сто лет темп нашей речи, как и темп жизни, очень убыстрился, и ударение, падающее на корень, просто помогает нам улавливать значение слова. Однако эта тенденция касается не всех слов. Например, многие говорят «жáлюзи», хотя правильно «жалюзи́», но рекомендовать этот вариант мы не можем, потому что в отличие от «вклю`чит» он не отвечает внутренней закономерности языка. Обычно одна странность в слове поддерживает другую: «жалюзи» не склоняется, значит, слово остается неосвоенным и сохраняет связь с «родиной» — а во французском языке ударение падает на последний слог. Если бы слово полностью освоилось (как, например, «тетрадь», «кровать» — никто же не замечает, что они греческие), то его произношение, возможно, изменилось бы.

Не несет ли огромный поток заимствований, который обрушивается на нас сегодня, ­опасности для русского языка?

Ничего нового с точки зрения истории языка в этом нет. Первая такая масштабная волна была во времена Петра Первого — тогда к нам хлынул поток немецких и голландских заимствований. В XIX веке — французских. Это всегда вызвано не языковыми, а внешними, социальными причинами. Меня абсолютно не пугает этот процесс, потому что я знаю: язык — очень устойчивая система, которая прекрасно умеет себя защищать. Мы никогда не сможем навязать языку то, что ему не нужно. Пройдет время, и все, что было случайным, излишним, данью моде, будет вытеснено. Так что вполне возможно, что весь этот вал заимствований — по большей части временщики в языке. А если нет — новые слова в большинстве своем полностью ассимилируются и подчинятся законам русского произношения.

То есть бороться с заимствованиями бессмысленно?

Да. Вы знаете, как Владимир Иванович Даль боролся с заимствованиями?! Они его очень раздражали, ему казалось, что если придумать удачный русский синоним, то можно перекрыть дорогу иностранным словам. Но когда он писал в своем словаре вместо слова «атмосфера» — «колоземица», а вместо «гимнастика» — «ловкосилие», вряд ли можно было надеяться, что это приживется. Все искусственное в языке приживается с большим трудом. Язык живет своей жизнью, и мы всего лишь наблюдатели, а не руководители этого процесса.

Как быстро язык осваивает заимствованные слова?

По-разному. Например, слово «сканер» появилось недавно, но русский язык его уже полностью освоил — в его звуковом облике нет ничего странного. А некоторые слова продолжают сохранять свои фонетические странности — скажем, долготу согласного на месте написания двух одинаковых букв (это невозможно в корне ни одного русского слова). В подав­ляющем большинстве заимствованных слов две одинаковые буквы уже произносятся, как по-русски, кратко: «грамматика», «доллар». Но если слово продолжает быть малоосвоенным, в нем эта долгота сохраняется, как в словах «гемма», «мокко». Заимствованные слова приносят в русский язык и новые звуки — например «w», как в Windows или уикенд, которые мы произносим на английский манер.

Двойные согласные в заимствованных словах вызывают проблемы и при написании. Существует ли какое-нибудь правило на этот счет?

Недавно Орфографической комиссией было утверждено правило: если в русском языке есть однокоренное слово с одной буквой, то и во всех родственных словах надо писать одну букву. Раз есть слово «блог», значит, «блогер» пишется с одной «г». Есть «секс-шоп» — значит, «шопинг» пишется с одной «п». А вот «диггер» пишется с двумя «г», как в языке-источнике, потому что в русском нет однокоренного слова с одной буквой. Эту логику было трудно нащупать, зато теперь появился хоть какой-то ориентир для пишущих.

Как фиксируется ударение в заимствованных словах?

Здесь, к сожалению, значим узус.

Например, «мáркетинг» — «маркéтинг». В английском ударение падает на первый слог, а с точки зрения русского языка удобнее ставить ударение на второй слог. Сейчас мы разрешаем оба варианта. Они сосуществуют и конкурируют между собой. Скорее всего, уйдет английский вариант.

А что вы скажете о произношении слова «менеджер»?

Вообще во всех русских словах перед «е» может быть только мягкий согласный. Когда в начале ХХ века в языке появился целый ряд слов с твердым перед «е», это стало показателем чуждого происхождения слова. После революции малокультурные люди, пытаясь симулировать образованность, переиначивали русские слова на иностранный лад и говорили «музЭй», «шинЭль», «газЭта». Казалось бы, пройдет какое-то время, сменятся поколения, и язык избавится от этого. Но так не случилось по одной простой причине. Дело в том, что в русском языке перед всеми гласными могут быть и твердые, и мягкие согласные («вол» — «вёл», «сад» — «сядь»), и только одна позиция, перед «е», была неполноценной. Языковая система стремится к симметрии, поэтому, когда заимствованные слова «подкинули» ей новую возможность, она с радостью ею воспользовалась. Похоже, что от произношения типа «кафЭ», «антЭнна» язык избавляться уже не будет. Сейчас твердые и мягкие согласные перед «е» в заимствованных словах распределяются примерно поровну. Это единственная особенность произношения иноязычных по происхождению слов, которую язык не стремится русифицировать. Так что, если говорить о слове «менеджер», возможны оба варианта — мЕнеджер и мЭнеджер, а какой из них закрепится — покажет время.

Неграмотная или просто отличная от нашей речь часто раздражает. Может быть, нам нужна языковая толерантность?

Толерантность нужна везде, не только в языке. Другое дело, что наша толерантность не должна распространяться лично на нас — особенно если мы хотим, чтобы окружающие считали нас образованными, интеллигентными людьми. За своей речью необходимо строго следить. Что касается толерантности по отношению к окружающим, поделюсь своим наблюдением. Я не раз замечала, что воспитанные люди, беседуя с теми, кто говорит неграмотно, невольно начинают произносить те же — неверные — варианты слов: они как будто не хотят противопоставлять себя собеседнику, посылать ему сигналы об ошибках. Казалось бы, мелочь, но она характеризует по-настоящему интеллигентных людей. И все же вопрос о толерантности очень трудный. Потому что язык — это культура. Не будет языка в его литературном варианте — не будет и культуры. Поэтому какие-то запретительные или хотя бы охранительные механизмы нужны. Но пока я не вижу, чтобы кто-то вообще об этом думал.

Что это за механизмы?

Во-первых, словари, причем прошедшие специальную экспертизу. Словарное дело должно быть государственным. Это элемент и инструмент сохранения и языка, и культуры. Во-вторых, хорошие учителя и грамотная система преподавания языка и речи. Владеть языком — не значит уметь расставлять запятые, потому что это вопрос технический, не имеющий никакого отношения к развитию языковой интуиции, языкового вкуса, вообще к развитию человека и мышления. У нас целые поколения людей не умеют хорошо публично говорить — их этому не учили.

На Западе люди, которые хотят чего-то добиться в жизни, занять высокие посты, нередко нанимают преподавателей, ставят себе речь, произношение.

Так и есть. В той же Англии, если у вас нет оксфордского или кембриджского произношения, вы никогда не сделаете государственной карьеры. Вы должны сначала нанять преподавателя и научиться правильно говорить. У нас уважения к речи нет, как нет и понимания того, что речь — это показатель культуры. Все это должно воспитывать государство — само по себе ничего не изменится. Кстати, я обратила внимание, что если раньше в объявлениях о работе писали «европейская внешность, знание иностранных языков и персонального компьютера», то сейчас иногда проскальзывает «хорошее владение русским языком». Это уже шаг вперед.

Если, скажем, политический лидер будет говорить грамотно, это привлечет на его сторону людей?

Ответ на самом деле может быть двоякий. Потому что, с одной стороны, человек, говорящий хорошо, должен привлекать окружающих. А с другой стороны, многие сразу поставят на нем метку — «не наш». Это очень интересный вопрос, и изучать его должны не лингвисты, а в первую очередь социологи и культурологи.

Какие еще метки ставит на человеке его речь?

По речи можно судить о сфере деятельности человека. Существует профессиональный жаргон, который отражает желание обособить некую группу людей. Астрономы называют себя «астрóномы», врачи говорят «áлкоголь» и «наркомани́я» — и считают это единственным возможным вариантом. Такие варианты фиксируются в словаре с пометой «в профессиональной речи возможно». Даже образованные и культурные люди часто вынуждены говорить так же, чтобы провести границу между «своими» и «чужими». Мы нередко наблюдаем это явление, например, в крупных компаниях. Однако отличить профессиональный вариант от просторечного возможно не всегда. Скажем, кто говорит «шоферá» — водители или малокультурные люди? А «возбýжденный» и «осýжденный»? Хотя я каждый день слышу эти варианты по телевизору, в нашем словаре они сопровождены пометой «неправильно».

Конечно, речь говорит о культуре и образовании человека. В замечательной книжке Корнея Ивановича Чуковского «Живой как жизнь» есть такая зарисовка. Автор отдыхает в доме отдыха и каждый день ходит на пляж. Рядом с ним лежит потрясающей красоты женщина, и он день за днем любуется каждым ее движением, каждым жестом, улыбкой. Но однажды красавица открывает рот и говорит: «Ну и взопрела я на этом пляжу!». Так что можно носить одежду самых дорогих брендов, сделать замечательный макияж, а рот откроете — и все встанет на свои места. Переиначивая поговорку, можно сказать: по одежке встречают, по речи провожают.

Человека выдает не только словоупотребление, но и интонация?

Разумеется. Словоупотребление — это то, что лежит на поверхности. Представьте себе такую сцену: у вас за стеной разговаривают, слов вы не разбираете, слышите только интонацию. Вы всегда сможете сказать, интеллигентные люди разговаривают или нет. Не потому, что они кричат — просто интонация почти не поддается контролю и всегда очень многое говорит о человеке.

Кстати об артистах. Раньше наряду с дикторами они считались носителями литературной нормы. Можно ли на них ориентироваться сегодня?

Действительно, раньше мы понимали, кого считать носителями эталона, — это были актеры, особенно МХАТа, Малого театра, дикторы радио и телевидения и вообще образованные люди. Сегодня театр и СМИ в этом смысле потеряли свою позицию, а слово «образованный» уже не означает «культурный». Мне очень нравится одна смешная фраза: «У него два высших образования, но нет начального». Сейчас полно людей с высшими образованиями, да только сказать, что они культурные, можно далеко не всегда. Те же, кого мы называем интеллигентными (а не образованными) людьми, — прослойка очень тонкая и социально изменчивая. Так что сказать, кто является в наше время носителем образцового произношения, очень трудно.

Каковы основные показатели культурной речи?

Во-первых, соблюдение норм, в том числе в плане интонации. Интонация должна быть не английской, как сейчас модно, а русской. В русском языке в конце законченного повествовательного предложения тон в большинстве случаев должен идти вниз, сегодня же часто слышишь, что он идет вверх, — и для слушателя это сигнал о том, что предложение не закончено, смысл не исчерпан и дальше будет еще что-то. Слушатель ждет — а его обманывают. Во-вторых, речь должна быть богатой, то есть разнообразной. Можно соблюдать нормы и при этом говорить короткими предложениями из трех слов: «солнышко светит ярко», «на перемене открыли окно». В-третьих, речь должна быть яркой, экспрессивной, эмоциональной. Она не должна быть банальной.

В русском языке очень сложные правила пунктуации и орфографии, усвоить их удается далеко не всем. Не планируется ли упрощающая реформа в этих областях?

Она очень нужна, но, к моему глубокому сожалению, не планируется. Потому что любая реформа раздражающе действует на людей. Каждый раз, когда поступают обоснованные предложения на этот счет, начинаются волнения. Мы уже проходили это в 1960-е годы, когда Академия наук пыталась провести реформу орфографии. Профессиональное сообщество понимает, что письмо нуждается в упрощении, что все споры относительно пунктуации должны решаться, как в английском языке, в пользу пишущего, что нужно убрать максимум исключений. Почему, например,
«гореть» и «пловец» пишутся через «о», если любой здравомыслящий человек в качестве проверочных слов будет использовать «гарь» и «плавать»? Ситуация с написанием этих слов такова: проверить можно, но нельзя. Почему «шут» пишется через «у», а «парашют» через «ю»? Правописание должно поддаваться единой логике, и тогда не придется зубрить так много правил и исключений. Но как только мы начинаем что-то предлагать, даже точечно, скажем писать «парашют» через «у», взрываются все средства массовой информации и формируют общественное мнение, мол, пришли лингвисты и хотят убить великий русский язык.

И напоследок практический вопрос. Какие предлоги использовать со словом «Украина»?

Это политический вопрос, и мой ответ, боюсь, политикам не понравится. Писать и говорить надо по законам русского языка: «на Украине», «с Украины». Эта литературная норма — результат исторического развития языка на протяжении долгого времени. Сочетаемость предлогов «в» и «на» с определенными словами объясняется исключительно традицией: «в школе», «в институте», «в аптеке», но «на работе», «на почте», «на курорте» и т.д. Литературная норма не может измениться по команде из-за каких-либо политических процессов. И я не думаю, что ради политики надо коверкать язык.

Еще одна политическая проблема — изменение произношения топонимов: Кыргызстан, ­Башкортостан, Молдова и т.д.

Это очень сложный вопрос. Казалось бы: делай, как в языке-источнике, и проблем не будет. Но это не так. Вспомните, как по-английски звучит «Голсуорси» или «Эдинбург»! Никакой связи с тем, как принято произносить эти топонимы по-русски. Почему раньше говорили «Кижи́», а сейчас «Ки́жи»? Да, местное население ставит ударение на первый слог. Тогда нужно говорить «Черéповец», потому что так город называют его жители. Это вопрос не столько языковой, сколько социоязыковой, и однозначного лингвистического ответа на него пока нет.

Беседовала  Анна Натитник — старший редактор «Harvard Business Review — Россия».

http://hbr-russia.ru/issue/87/3413



воскресенье, 12 мая 2013 г.

Необыкновенный фашизм

 В Сети активно распространяется немецкий трёхсерийный фильм «Наши матери и наши отцы». Отличного компьютерного качества, к тому же профессионально дублированный на русский язык. О художественных свойствах фильма говорить не приходится – он уныл и однообразен, уступает многим фильмам о войне, сделанным немцами. Очень похожа по фабуле кинокартина «Приключения Вернера Хольта» (ГДР, 1965 г.) о судьбах молодых людей, одурманенных нацистской пропагандой, о национальном крушении и раскаянии, но она куда энергичнее и драматичнее. В чём же новизна сериала «Матери и отцы»? 

В нём нет раскаяния и осознания вины. Почти с самого начала главных героев гложет предчувствие поражения. Они не хотят войны. Да, были мерзавцы-эсэсовцы и антисемиты-гестаповцы, а они не такие, они очень хорошие ребята, любят повеселиться и потанцевать под американскую музыку. Среди них – еврей Виктор, с которым они не боятся дружить в нацистском Берлине 41-го года; гуманист Фридхельм; бравый офицер, военная косточка Вильгельм; будущая медсестра, которую зовут на английский манер Чарли; мечтающая стать артисткой Грета, во имя спасения Виктора впоследствии жертвующая собой. Обычные немцы, хорошие люди. Надо полагать, такими были все, за редким исключением. Их просто призвали в армию, они вынуждены были воевать и приспосабливаться к новым условиям, их всех жалко. Они, конечно, не имеют отношения к ужасам нацизма, к газовым камерам, ну да, участвуют в расстрелах партизан и пленных, но их можно понять – огрубели на жестокой войне. А как другие народы, всё ведь познаётся в сравнении?

Украинцы, с удовольствием преследующие несчастных евреев, у немца Фридхельма вызывают отвращение. И это не полицаи, а обычные украинские крестьяне.
Поляки же ещё хуже. Партизаны из Армии крайовой показаны патологическими антисемитами, их командир даже запаха евреев не переносит, они для него хуже нацистов. Кстати, евреи по фильму – главные и единственные жертвы войны, о миллионах замученных, сожжённых, погибших под бомбами мирных жителях других национальностей создатели фильма особо на заморачиваются.

Русские в сериале – непонятная, враждебная сила. Взятого в плен комиссара Вильгельму приказывают расстрелять. Пленного расстреливать не хорошо, но Сталин не подписал Женевскую конвенцию о военнопленных, и поэтому приходится. Он благородно даёт комиссару перед смертью сигарету, тот её покорно выкуривает, потом Вильгельм отводит его в сторонку, ставит на колени, как бессловесную скотину, и стреляет в затылок. Что поделаешь, война. Ворвавшиеся в госпиталь русские солдаты предстают мстительными безжалостными скотами. Они хладнокровно добивают тяжелораненых немцев, которых не успели эвакуировать, и тут же насилуют медсестёр. Звери.

Вот фон, на котором герои сериала – несчастные, страдающие люди, они не виноваты в том, что Гитлер пришёл к власти, развязал и проиграл войну. В финале оставшиеся в живых герои понимают, что за ошибки и преступления СС и гестапо придётся расплачиваться им. Опять их жалко.

Такую версию величайшей войны, которую развязала нацистская Германия, внушают не только немецкой молодёжи, показав фильм по телевидению, но и навязывают нашей в Интернете. И многие «ведутся» на эту пропаганду – нашей пятой колонной проводилась многолетняя кропотливая подготовительная работа. Бесконечные призывы к покаянию, цикл «Цена победы» на «Эхо Москвы», предатель Суворов-Резун со своим «Ледоколом», фильмы Пивоварова и Млечина со сталинскими сатрапами, которые заваливали врага трупами наших солдат, «Сволочи», где немецкие грехи приписывались Красной армии... А год назад к 9 Мая был показан сделанный на немецкие деньги фильм «4 дня в мае», где была похожая на «Матерей и отцов» реабилитирующая немецко-фашистских захватчиков и дегероизирующая Красную армию идеология.

 В ответ на принципиальную критику немецкого фильма в программе «Постскриптум» в «МК» была размещена лукавая статья немецкого журналиста Штефана Шолля, направленная против российских «органов исторической безопасности». Война продолжается на медийном фронте и ведётся на нашей территории. Готовится почва для пересмотра итогов войны. Не видеть этого

.






четверг, 9 мая 2013 г.

Памятник Воину-освободителю в Берлине



8 мая 1949 года в берлинском Трептов-парке был открыт памятник «Воин-освободитель». 


«Сталин с глобусом»

Изначально в Трептов-парке планировали поставить изваяние Сталина. Причем генералиссимус в руках должен был держать глобус. Однако скульптор Евгений Вучетич на всякий случай сделал второй вариант – с солдатом Красной армии, держащим на руках немецкую девочку. Оба проекта были представлены Сталину, и тот выбрал «запасной» вариант.

Прототип

Прототипом «Воина-освободителя» стал сержант Николай Масалов, который 26 апреля 1945 года во время боя вынес трехлетнюю немецкую девочку из зоны обстрела. Сам герой так вспоминал свой подвиг: «Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку – и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить. Спасибо нашим – выручили, открыли огонь со всех стволов».

Натурщики

Однако в качестве натурщика Вутечич выбрал совершенно другого человека. На праздновании Дня физкультуры скульптор приметил 21-летнего рядового Ивана Одарченко, который участвовал в соревнованиях по бегу. Любопытно, что Одарченко, проходивший службу в Берлине, несколько раз был в карауле памятника «Воину-освободителю». К Ивану постоянно подходили люди и поражались сходству с памятником, однако гвардии рядовой так и не раскрыл посетителям тайну этого сходства.

Кстати, натурщицей для изваяния девочки, которую воин держит на руках, была не немка, а русская — 3-летняя Светочка, дочь коменданта Берлина генерала Котикова.

Как строили?

Работы над мемориалом велись в течение 3 лет архитектором Я. Белопольским и скульптором Е. Вучетичем. Интересно, что для строительства использовали гранит из рейхканцелярии Гитлера. 13-метровая фигура Воина- освободителя была изготовлена в Санкт-Петербурге и весила 72 тонны. В Берлин ее переправляли частями по воде.

Дух Сталина

На саркофагах до сих пор сохранились цитаты Сталина на русском и немецком языках. Люди, знакомые с деятельностью Сталина, требовали убрать эти надписи. Но и Россия, и Германия решили ничего не менять, так как этот человек – важная часть истории, как бы мы к нему не относились.

Меч

В проектном варианте Вучетича воин держал в руках автомат. Вложить в руки солдату меч скульптора попросил сам Сталин. Любопытно, что Евгений Вучетич сделал точную копию меча псковского князя Всеволода, который был канонизирован Православной церковью еще во времена Ивана Грозного. Причем в лик святых князь был возведен за чудеса, которые случили уже после его смерти. Так, в 1193 году, спустя 60 лет после своей смерти, Всеволод явился во сне одному псковичу и дал указание:

- «Объяви всему священному собору, князю, посаднику и всему христолюбивому народу псковскому, чтобы перенести мощи мои от святаго Димитрия во храм Пресвятыя Троицы; ибо там хочу я возлечь».

Благочестивый муж осмелился спросить:

- «Кто ты, владыко мой, пришедший ко мне смиренному воспомянуть грехи мои? От светлости лица твоего трепещет душа моя; открой мне имя твое святое».

- «Имя мое князь Всеволод, во святом крещении Гавриил, — отвечал явившийся, — Господь Иисус Христос предал мне град мой Псков, чтобы хранить его и соблюдать от безбожных Немцев, и в нем хочу пребывать до скончания века сего. Не медли исполнить волю мою».

Интересно, что меч в руках «Воина-освободителя» имеет связь с другими известными памятниками: подразумевается, что меч в руках у солдата является тем же мечом, который рабочий передаёт воину, изображённому на монументе «Тыл — фронту» (Магнитогорск), и который затем поднимает Родина-мать на Мамаевом кургане в Волгограде.

Русское чудо

По рассказу Вучетича, после того как один из лучших немецких литейщиков наиточнейшим образом осмотрел изготовленную в Ленинграде скульптуру и убедился, что всё сделано безупречно, он подступил к скульптуре, поцеловал ее цоколь и сказал: «Да это же русское  чудо!»

Цитата     http://www.liveinternet.ru/users/2496320/post275533088/   Спасибо, Дмитрий.

вторник, 7 мая 2013 г.

Клиповое мышление. Что это такое?

Все чаще и чаще со страниц СМИ и телевизионного экрана озвучивается мысль, что многие проблемы современной молодежи связаны с клиповым мышлением. Попробуем разобраться, что же это такое, и каким образом оно может влиять на:
– восприятие окружающего мира;
– способность к анализу информации;
– систему морально-этических ценностей.

***

Сlip в переводе с английского обозначает «стрижка; быстрота (движения); вырезка (из газеты); отрывок из фильма, нарезка». Термин «клиповое мышление (КМ)» больше соотносится с последним значением и отсылает к принципам построения музыкальных клипов. Точнее к тем их разновидностям, где видеоряд представляет собой слабо связанный между собой набор образов. По аналогии, при клиповом мышлении – окружающий мир превращается в мозаику разрозненных, мало связанных между собой фактов. Человек привыкает к тому, что они постоянно, как в калейдоскопе, сменяют друг друга и постоянно требует новых. Если посмотреть со стороны анализа информации, то обладатель КМ оперирует только смыслами фиксированной длины и не может работать с семиотическими структурами произвольной сложности. Внешне это проявляется в том, что человек не может длительное время сосредотачиваться на какой-либо информации, и у него снижена способность к анализу. Естественно, человек не рождается с таким мышлением. Оно вырабатывается при длительном потреблении информации в мозаичном и препарированном виде через музыкальные каналы и СМИ.

Клиповое мышление не смертельно, но и не безвредно. Прежде всего, оно влияет на успешность учебы. Для современного подростка осилить что-либо из классической литературы XIX века – уже сверхзадача. Не потому ли такой популярностью пользуются всевозможные дайджесты и готовые сочинения. Проведенные эксперименты показывают, что резко снизился коэффициент усвоения знаний. Старшеклассников попросили ответить на ряд исключительно простых вопросов из программы предшествующих лет обучения. Выбирался только тот материал, незнание которого оценивалось в соответствующем классе на двойку. Результаты показали коэффициент на уровне 10%. Другая сторона клипового мышления – ослабление чувства сопереживания, ответственности. Интересную мысль по этому поводу в своем интервью высказал диакон Андрей Кураев, размышляя о восстановлении рухнувшего «Трансвааль-парка». «…Но тот человек, который идет сознательно развлекаться и берет с собой детей для развлечения на место, политое человеческой кровью, конечно, тем самым демонстрирует, что с его совестным чувством что-то не так. Я думаю, что это люди, которые воспитаны в клиповом мышлении. Это мышление сиюминутного восприятия, то есть даже не мышление, а минутная реакция. Вот идут сводки новостей, одна с другой не связаны. Идет концерт, один номер с другим не связан. Вослед рекламные ролики – один с другим не связан. Наконец, есть множество телеканалов, которые ты постоянно переключаешь, и они тоже между собой никак не связаны. Человеку на осмысление какой-то ситуации дается две-три минуты, не более того. И тут же все забудь, поскольку начинается нечто совершенно другое. Другая информация ждет своей очереди, чтобы влиться в тебя и протечь через твои мозги. Это клиповое мышление в итоге мешает человеку быть целостным. Я не сомневаюсь, что те люди, которые сейчас пойдут в аквапарк, когда случилась трагедия, наверняка сочувствовали, сопереживали. Может быть, даже давали зарок – больше туда не будем ходить... Но прошло несколько месяцев и уже совсем другая погода в душе. Другие тонны информации через нее прошли. И человек уже предпочел забыть то, что произошло. Не думать о нем». Опасность еще заключается и в том, что возник эффект обратного действия, и СМИ, телевидение сами стали подстраиваться под воспитанную ими аудиторию. Например, текст в статьях становится сильно фрагментированным, разбитым на перемежающиеся смысловые блоки небольшого – два-три абзаца – объема. Он насыщен большим количеством коротких фраз, и главная его задача – создать не логическое, а эмоциональное отношение к происходящему. В результате роль читателя сводится к простому потреблению информации. Такая форма подачи материала оказалась весьма удобной для коммерции. Делая упор только на эмоции, легче заставить человека руководствоваться полученной информацией в повседневной жизни. А для закрепления эффекта используются ссылки на «авторитеты», что выливается прямо-таки в гипертрофированный интерес к жизни богемы.Появились целые серии книг, написанные в стиле общения в чатах, по ICQ или дневниковых записей. Снимаются фильмы, построенные на принципах клиповой техники. (Самый яркий пример – «Матрица»). То есть система начинает воспроизводить саму себя и собственных потребителей. Но от стиля мышления во многом зависит успешность по жизни. Программы вузов намного сложнее школьных и требуют восприятия и переработки гораздо большей информации. В современном бизнесе без умений анализировать, вычленять суть и принимать на основе этого решения, вообще невозможно стать успешным менеджером. Одно из главных требований в нем – способность выстраивать цепочку из последовательности действий от существующего положения до поставленной цели. А создание таких цепочек подразумевает наличие «продолжительного» мышления. Отсюда, возникновение вполне реальной опасности, что носители КМ будут вытеснены на положение аутсайдеров

. Как же бороться с клиповым мышлением?В некоторых странах, где стали осознавать его опасность, разрабатываются специальные тренинги, где учат сосредотачивать внимание на одном предмете и удерживать состояние концентрации в течение длительного времени. Но наиболее доступный метод – это все-таки чтение (естественно, не клиповой литературы). В отличие от ТВ, где происходит управляемое восприятие, при прочтении художественного произведения приходится самостоятельно выстраивать образную систему. А всяческое закрепление прочитанного – обсуждение, конспектирование и т.д. способствует выработке умения анализировать, устанавливать связи между явлениями, и в конечном итоге приводит к разрушению мозаичной, фрагментированной картины мира. В заключение хочу привести интересный пример. Один известный российский маркетолог, автор брендов «Дарья», «Тинькофф», «Т» и др., преподавая в МГУ, заставляет своих студентов читать современных философов – Бодрийяра, Лиотара, Фуко, Барта, Лосева, Бахтина, Мамардашвили. Он считает, что именно через их труды можно научиться выстраивать цепочку от общего к частному и стать успешным маркетологом. Смею заверить, что изучение трудов упомянутых мыслителей намного сложнее чтения русской классической литературы. И если для обладателя клипового мышления последнее является сверхзадачей, то с философией он уж точно не справится, и как вывод – вряд ли чему научится.


http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-8011/
 
 

четверг, 2 мая 2013 г.

Убить творца

Владимир Новиков о ЕГЭ по русскому языку и литературе



На портале Яндекса вывешены варианты вопросов и заданий для подготовки к Единому государственному экзамену по русскому языку и литературе в 2013 году. Первым решился пройти это испытание писатель Алексей Слаповский. Вышел он как ошпаренный и объявил в фейсбуке: «Получил 9 из 15 и 9 из 16. Потрясен своей тупостью и дремучестью».

Последнее, конечно, шутка. Такой художественный прием, как объяснили бы нам составители егэшных тестов, называется иронией. А дальше следует вывод вполне серьезный: «ЕГЭ по литературе не имеет НИКАКОГО отношения к настоящему пониманию художественного текста».

Может быть, придирается? Мстит за свои невысокие баллы? Решив проверить субъективное мнение творческой личности, шагнул и я в камеру с орудиями для экзаменационных пыток. Не выдержал, выскочил раньше срока. Дают там для анализа «отрывок из эпического произведения» и «отрывок из лирического произведения». Не просто «прозаического» и «стихотворного», тут по-научному изъясняются! В отрывке из «Преступления и наказания» заменено чертой название реки. Количество букв не указано, но можно догадаться, что это Нева (для ответа, впрочем, можно было и не читать роман). Зато следующий вопрос требует фундаментальной подготовки: «Как называется внешнее по отношению к герою описание незамкнутого пространства: природы, города и т.п.?». Спокойно! Это всего-навсего – пейзаж (мастерам кроссвордов рекомендую взять формулировку на заметку).

Составители заданий, наверное, читали знаменитого исследователя Достоевского – М.М. Бахтина, который уверял, что для понимания художественного текста надо «войти творцом в видимое, слышимое, произносимое». Ну, где здесь хоть один вопрос, требующий творческого ответа? Одному начетничеству, наклеиванию готовых ярлыков учит такой экзамен.

И с поэзией та же история. По поводу пушкинского «К Чаадаеву» задан вопрос: «Из приведенного ниже перечня выберите три названия художественных средств, использованных поэтом в первых четырех строках стихотворения. Ответ запишите в виде последовательности цифр (цифры укажите в порядке возрастания, без пробелов)». Ощущение такое, как при заполнении анкеты для получения визы. Поскорее бы отделаться от бюрократической процедуры! А Пушкин, кстати, не так уж гениален: владел всего тремя приемами, да еще в посланиях прибегал к обращениям (что любой грамотный умеет делать!).

Так что прав оказался Слаповский. С его творческой фантазией здесь делать нечего. А кто наберет полную сумму баллов – всякой фантазии лишится. Как персонаж замятинского «Мы», подвергнутый Великой Операции по уничтожению индивидуальности.

Не могу не согласиться с писателем и в том, что ЕГЭ по русскому языку «нацелен на выявление навыков схоластической долбежки правил, а не проверку умения ПРАВИЛЬНО И ГРАМОТНО ПИСАТЬ. Для людей с так называемой интуитивной грамотностью (часто книгочеев!) такой экзамен – зарез». Да, русский язык у нас превратили в предмет скучный. И экзамен – зеленая тоска. Укажи номер предложения, где запятые расставлены верно. А как фразу построить динамично, как выбрать точное слово, как найти свежий синоним – таких заданий не бывает.

Устрашающий мутант по имени ЕГЭ явился не в одночасье. Это следствие коренных недостатков филологического образования. Наши вузы готовят специалистов, говорящих и пишущих о литературе бюрократическими словесами, тавтологическими наворотами. «Филолог» по-гречески – «любящий слово», но несчастен тот, кто любит его без взаимности, у кого нет личного «романа с языком». И таких, увы, большинство: процентов семьдесят, если не восемьдесят выпускников филологических вузов практически не владеет навыками связной письменной речи. Сужу об этом по множеству диссертаций, монографий, статей в академических изданиях. А ведь человек, совсем не умеющий писать, по-настоящему прозаика или поэта не поймет.

Нельзя в нашем деле без творческой составляющей. Как называют в средних школах учителя словесности мужского пола? Литератор. Отличное слово. И, по-моему, люди, преподающие наш предмет - на всех уровнях – просто обязаны быть литераторами. Не «обзывать» литературные явления терминами из дежурного набора, а перевоплощаться в писателей, входить творцами в классические тексты. И в ученике открывать творца, изобретателя, свободную личность.

Автор – прозаик, критик, профессор МГУ

http://svpressa.ru/culture/article/67531/