Эльдар Ахадов — известный поэт и прозаик, живущий на Севере. Автор многочисленных книг и публикаций, в том числе вышедших в США.
Недавно писатель за литературное творчество был удостоен премии компании ТНК-BP.
Сегодня Эльдар Ахадов отвечает на вопросы Евгения Степанова.
— Эльдар, недавно Вы стали лауреатом премии компании ТНК-BP. Поздравляю. За что удостоены награды?
— В 2011 году впервые в истории компании ТНК-ВР был объявлен и проведен творческий конкурс «Корпоративные ценности в нашей работе». В конкурсе участвовали работы фотографов и писателей. Дипломы и призы лауреатам конкурса вручали 17 февраля в Москве, в небоскребе «Нордстар», где располагается корпоративный центр ТНК-ВР. Лично меня поздравлял и награждал сэр Пол Линдсей Китсон — Директор Департамента контроля соблюдения процедур и этики. По словам вице-президента компании ТНК-ВР Андрея Яновского: «Вместе нам удалось выразить творческое отношение к главным ценностям нашей работы». В целом я удостоился четырех дипломов: трех на региональном уровне (Тюмень) и одного — на корпоративном в Москве. За цикл рассказов о своих товарищах по работе на Севере.
— А вообще, кем Вы себя ощущаете больше — поэтом или прозаиком?
— Я ощущаю себя человеком пишущим. Исходя из этого и из поставленных творческих задач, пользуюсь либо поэтическим, либо прозаическим слогом. В юности, как и очень многие, писал только стихи. Проза моя не лишена поэзии, а поэзия — зачастую основана на невымышленном жизненном материале.
— Вы наполовину азербайджанец, наполовину татарин. Какая ментальность Вам ближе?
— Во мне и та, и другая крови. От какой я могу отказаться? От азербайджанской бабушки или от татарского деда? Это невозможно. Обе крови стали моей, единой. В прошлом году я написал несколько прозаических произведений, посвященных моим предкам и с той, и с другой стороны.
— Вы живете на Севере. Какова там литературная ситуация? Есть где печататься? Есть вообще интерес к литературе?
— Север — это не отдельное государство, хотя своеобразие ландшафта и климата, безусловно, накладывают отпечаток на ментальность северян (вне зависимости от того, к какой национальности они относились на Большой Земле). Пишущие пишут, читающие читают. Есть те, кто ничего не пишет. Есть те, кто, увы, и не читает ничего. Как везде. При желании опубликоваться и терпении такая возможность непременно появляется.
Местная литературная жизнь не сказать, чтобы била бурным ключом, но она существует. В 2008 году в Салехарде было создано Государственное учреждение «Северное издательство», в которое вошли редакции журналов «Северяне», «Ямальский меридиан», «Ямал — сокровищница России» и литературного альманаха «Обская радуга». В 2009 г. в было образовано новое подразделение — редакция сайта «Северное издательство».
С 1 января 2010 года журналы «Ямальский меридиан» и «Северяне» выходят в новом формате. Общественно-политический, историко-культурный журнал «Ямальский меридиан» выходит ежемесячно объемом 132 страницы, тиражом от четырех тысяч экземпляров. Народный журнал «Северяне» издается ежеквартально объемом 144 страницы, тиражом две тысячи экземпляров. Журналы распространяются бесплатно на территории Ямало-Ненецкого автономного округа, а по адресной рассылке — и на территории всей России. Журнал «Ямал — сокровищница России» вошел составной частью в журнал «Ямальский меридиан», а альманах «Обская радуга» — в журнал «Северяне».
Интерес к литературе есть, работают студии, клубы читателей, литобъединения. Есть и интересные местные писатели: прозаики Юрий Митин, Леонид Нетребо, Николай Белоногов, Юрий Костиков, выдающийся поэт и прозаик Роман Ругин, поэтессы Алевтина Сержантова, Полина Парфенова и многие другие.
— Какие современные журналы Вы читаете?
— Разные, и не только литературные, но и такие, которые мне интересны по другим причинам и увлечениям, например, «Вокруг света», «Охота и рыбалка», «Техника молодежи»… Из литературно-художественных и детских (я же пишу и для детей): «Дети Ра» (Москва), «Молодая гвардия» (Москва), «Мурзилка» (Москва), «Кукумбер» (Москва), «Острова» (Нью-Йорк), «Лексикон» (Чикаго), «Литературен свят» (Болгария), «Читанка» (Болгария), «Простор» (Казахстан), «Сибирские огни» (Новосибирск), «Неизвестная Сибирь» (Новосибирск), «День и Ночь» (Красноярск), «Обская радуга» (Салехард), «Ямальский меридиан» (Салехард), «Сибирячок» (Иркутск), «Национальность — сибиряк» (Красноярск), «Енисейский литератор» (Красноярск), «Сибиренок» (Красноярск) и «Енисей» (Красноярск), газеты «Поэтоград» и «Провинциальный интеллигент». Все эти издания, помимо того, что интересны сами по себе, публикуют мои произведения. Так что интерес этот — взаимный.
— Кого из современных поэтов выделяете?
— Тимура Зульфикарова, Дину Крупскую, Олега Горшкова, Михаила Юдовского… и еще целый ряд имен — именно современных, ныне живущих и творящих русских поэтов.
— Кого считаете своими учителями?
— Вроде бы вопрос простой, и я уже отвечал на него в нескольких интервью, но в то же время у него есть вторая сторона. Литераторы часто с благодарностью вспоминают тех, кого считают своими учителями, но не всегда задаются вопросом: а признают ли их своими учениками эти уважаемые учителя? Я вел занятия в двух литературных сообществах в общей сложности двадцать лет. Но это не значит, что я буду рад считать своим учеником и литературным «наследником» любого на том основании, что это лицо посещало мои занятия. Не всем, увы, дано… Поэтому, если позволено будет живыми и ушедшими, из тех, с кем я общался когда-то и из тех, с кем не теряю связь и поныне, я бы назвал Булата Шалвовича Окуджаву, Тимура Касымовича Зульфикарова, Виктора Петровича Астафьева, Эдуарда Ивановича Русакова, Владимира Кафарова, низкий им поклон.
— В чем для Вас смысл поэзии?
— Поэзия — часть жизни. Без поэзии, без красоты и романтики — жизнь невозможна. А в чем смысл жизни… переадресую этот глобальный вопрос Вам.
— По-моему, смысл жизни в том, чтобы помогать тем, кто рядом с тобой. Прежде всего, родным и близким.
— Согласен. Вообще, всем надо помогать.
— Ваши рассказы берут за живое. Иногда они мне даже напоминают очерки. Вы что-то придумываете в прозе?
— Конечно. И всегда предупреждаю прототипов своих рассказов и повестей, чтобы не искали стопроцентного сходства с собой. Литературное произведение имеет право на художественный вымысел, на некоторое смещение по отношению к действительности, даже когда читателю кажется, что он читает стопроцентный репортаж или очерк. Однако, с другой стороны, практически за каждым моим произведением есть некая жизненная ситуация, подоплека. Но — ни в коем случае — не полная «фотография» действительности. У художественной литературы существуют свои — художественные задачи.
— Над чем сейчас работаете?
— Мне много над чем приходится работать. Продолжаю регулярно писать рассказы о Севере. Сейчас на очереди рассказ «Задержка рейса». Пишу сказки-притчи, поскольку читателю они нравятся, и их попросту ждут. Появляются сами, меня не спросясь, лирические стихи. Их тоже ждут. Жизнь постоянно преподносит новые сюжеты.
Есть мечта: когда-нибудь завершить стихотворный «Кельтский пантеон» — громадное эпическое художественное полотно о духовной жизни и мифотворчестве кельтских народов Европы…
Читать здесь: http://magazines.russ.ru/ra/2012/4/a33.html
