пятница, 30 ноября 2012 г.

Российская система образования оказалась на 20 месте в мире

Российская система образования оказалась на двадцатом месте в мире по результатам исследования аналитической компании Economist Intelligence Unit, сообщает BBC News.
Первое место в рейтинге занимает Финляндия, остальные позиции в первой пятерке занимают азиатские страны: на втором месте Южная Корея, за ней следуют Гонконг, Япония и Сингапур.

На шестом месте оказалась британская система образования, на седьмом - Нидерланды, за ними идут Новая Зеландия, Швейцария и Канада. США занимают 17 место, на 18 и 19 местах, непосредственно перед Россией, находятся Венгрия и Словакия.

Рейтинг основан на международных тестах на грамотность, знание математики и базовые научные знания, проводимых раз в три-четыре года (таких как PISA, TIMMS и PIRLS). Кроме того, при составлении рейтинга учитывались такие показатели, как процент учеников, окончивших школу, и процент выпускников вузов.

Исследование было проведено по заказу компании Pearson, которая занимается анализом и разработкой систем образования. По словам руководителя проекта, сэра Майкла Барбера, исследование направлено на то, чтобы составить представление о факторах, которые влияют на качество образования.

Как пишет The Times, по итогам исследования в Pearson пришли к выводу, что одним из основных факторов качества образования является забота государства об учителях. Исследователи отмечают, что речь идет скорее об уважении к учителям и отношении к ним со стороны государства, чем о заработной плате: к примеру, в Южной Корее учителя получают зарплату вдвое больше средней, но в Финляндии заработок учителя примерно равен среднему по стране.

Что касается других показателей, то исследователи установили, что у лидеров рейтинга системы образования выстроены слишком по-разному, чтобы установить линейную зависимость качества образования от таких факторов, как самостоятельность школ или количество предметов по выбору. Таким образом, в Pearson заключили, что для проведения успешных реформ в области образования необходим системный подход.

              http://www.zavuch.info/news/news_main/284/

четверг, 29 ноября 2012 г.

ТРИ ПРЕМИИ — ЧЕТЫРЕ ПОБЕДИТЕЛЯ



27 ноября 2012 года на торжественной церемонии в Доме Пашкова объявлены лауреаты Национальной литературной премии «Большая книга» седьмого сезона.
Ими стали:
Даниил Гранин за роман о войне «Мой лейтенант...» (первая премия),
Александр Кабаков и Евгений Попов за книгу воспоминаний «Аксёнов» (вторая премия),
Марина Степнова за роман «Женщины Лазаря» (третья премия).

В этом сезоне церемония представляла собой зажигательный спор ведущих вечера музыковеда Святослава Бэлзы и поэтессы Веры Полозковой о новациях в литературе, вернее, в самом процессе чтения: что выбрать — привычный бумажный том или электронный гаджет? Здесь не о чем спорить, уверены участники вечера: главное — не на чем читать, а что читать. А ответ на вопрос очевиден — возможно, издательское дело стоит на пороге глобальных перемен, но русская литература каждый год рождает прекрасные, отличные и просто гениальные тексты, достойные прочтения в любом формате.

Результаты «Большой книги» каждый раз подтверждают, что великая русская литература жива и хорошо себя чувствует в любых книжных и электронных форматах: за 7 лет работы «Большой книги» в финале оказалось 86 книг.

В этом сезоне «Список финалистов» насчитывал четырнадцать книг пятнадцати авторов, среди них были как известные писатели, так и яркие дебютанты. Все они поднялись на сцену в Доме Пашкова и были встречены аплодисментами читающей публики.

За работой Счетной комиссии, которая считала голоса жюри — членов Литературной академии, непосредственно в ходе церемонии гости вечера могли наблюдать по твиттеру, в котором председатель комиссии Ирина Барметова периодически сообщала о том, как идет подсчет.

Тем временем, в зале Дома Пашкова началось награждение победителей читательского голосования и обладателей специальных призов премии. В этом году народное голосование проходило в самой крупной социальной сети – Facebook. Пользователи соцсети ставили «лайки» за понравившиеся книги. Предварительно все тексты финалистов можно было прочитать в одной из лучших библиотек Рунета – на сайте Bookmate.ru, где они были выложены в свободном доступе. По итогам читательского голосования обладателем первой премии стал архимандрит Тихон (Шевкунов) со сборником историй о православной жизни «Несвятые святые» и другие рассказы», совокупный тираж которого побил все рекорды книгоиздания в современной России и составил более 1 000 000 экземпляров. Второе место досталось Марии Галиной за роман «Медведки», представляющий собой сплав обыденности и фантастики без всяких границ. Третье место у Марины Степновой за семейную сагу «Женщины Лазаря».

Специальным призом «За честь и достоинство» был награжден патриарх российской литературы Даниил Гранин. Под овации единодушно вставших гостей приз вручили президент Российской государственной библиотеки Евгений Федоров и президент фонда Сороса Екатерина Гениева, которые произнесли в адрес писателя много теплых и благодарственных слов. В ответном слове Даниил Александрович был, как всегда, скромен и отметил, что эту награду ему «трудно приложить к себе». Что касается книги — «это был мой долг перед моими однополчанами, и я рад, что смог его выполнить».

Специальным призом «За вклад в литературу» был награжден Антуан Галлимар, глава старейшего издательства Франции «Галлимар», которое в прошлом году отметило свое столетие.

Тем временем, церемония достигла своей кульминации. Третье место жюри присудило Марине Степновой за роман «Женщины Лазаря». Награду писательнице вручил соучредитель «Большой книги» предприниматель Александр Мамут, который поблагодарил всех русскоязычных писателей, удерживающих долю в 40% книжного рынка страны. Марина Степнова выглядела поистине потрясенной своей двойной наградой, так как «никак не ожидала, что сейчас читателям нужна история о любви и семье». Возможно, писательнице в этот вечер помогла семейная реликвия, красовавшаяся у нее на плечах — шарф, который носила еще прабабушка ее бабушки…

Вторую премию получил авторский тандем Александра Кабакова и Евгения Попова за книгу воспоминаний «Аксёнов». Награду вручил председатель Литературной академии нынешнего сезона премии Дмитрий Бак. Авторы были лаконичны: «Вася, спасибо!»

Первую лауреатскую награду вручали члены Литературной академии — советник президента РФ, член Литературной академии Владимир Толстой и директор Пушкинского дома, член Совета попечителей «Большой книги» Всеволод Багно. Большинство членов жюри проголосовало за роман «Мой лейтенант» Даниила Гранина, и это известие было встречено овациями зала, который снова стоя приветствовал лауреата.

На пресс-конференции, последовавшей за церемонией награждения, Даниил Гранин сказал, что ему самому впервые понравилось то, что он написал, и с горечью заметил: «Большинство моих однополчан и не знают, удалось ли отстоять Ленинград, удалось ли выиграть войну… А я благодарен судьбе, что выжил и дошел до этой минуты…». Кроме того, лауреат отметил премию «Большая книга» как большое литературное событие, которое может вернуть печатному произведению его достоинство, а книге — читателя.

Евгений Попов расценил свою награду как «бонус с небес», ведь пишет он просто «для собственной радости», а Александр Кабаков уверен, что это «премия на троих». Он с юмором отметил: «Раньше писателю нечего было ждать, кроме бессмертия, сейчас же каждый год можно ожидать премию».
Марина Степнова считает, что «благодаря нашим совместным усилиям хорошие книги доберутся до читателей».

Стоит отметить, что пообщаться с лауреатами и финалистами премии смогут все читатели — на традиционной встрече в рамках книжной ярмарки Non/fiction 28 ноября 2012 года в 15.00.

Премиальный фонд «Большой книги» 6,1 млн рублей. Национальная литературная премия «Большая книга» учреждена в 2005 году «Центром поддержки отечественной словесности». Учредители «Центра»: Группа компаний «Ренова», «АЛЬФА-БАНК», Группа компаний «Видео Интернешнл», Роман Абрамович, Александр Мамут, Торговый дом «ГУМ», журнал «Медведь», Фонд содействия кадетским корпусам имени Алексея Йордана.

Соучредители премии: Министерство культуры Российской Федерации, Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, Федеральное агентство по культуре и кинематографии, Институт русской литературы РАН, Российский книжный союз, Российская библиотечная ассоциация, ВГТРК, ИТАР-ТАСС, ОАО «Газпром-медиа», издательский дом «Комсомольская правда».

Официальный сайт премии www.bigbook.ru

                      http://www.bigbook.ru/news/detail.php?ID=14605  

среда, 28 ноября 2012 г.

О реформе образования, ее итогах и перспективах — заявление Ученого совета филологического факультета МГУ


Школа

1. Несколько лет подряд отдельные представители гуманитарного сообщества предупреждали о возможности катастрофы как в школьном образовании вообще, так и в его гуманитарном сегменте в частности. Ситуация изменилась качественно: катастрофа произошла, и русская классическая литература более не выполняет роль культурного регулятора образовательного процесса.

2. Это произошло не потому, что власть обнаружила свою некомпетентность, а потому, что она сознательно и целенаправленно конструировала это «качественное обновление образовательной ситуации». Об адекватности данной оценки красноречиво свидетельствует, в частности, недавно утвержденная правительством РФ Программа развития образования до 2020 г., из текста которой следует, что правительство РФ полностью удовлетворено сделанным до сих пор в указанной области и не собирается корректировать образовательную политику. Единственный качественный показатель оценки уровня образования, фигурирующий в этой программе, базируется на результатах ЕГЭ и рассчитывается как «Отношение среднего балла ЕГЭ (в расчете на 1 предмет) в 10% школ с лучшими результатами ЕГЭ к среднему баллу ЕГЭ (в расчете на 1 предмет) в 10% школ с худшими результатами ЕГЭ»; по мнению авторов программы, данный показатель «характеризует равенство доступа к качественным образовательным услугам».

3. Политика российских властей в области образования обусловлена совокупностью причин; назовем некоторые, наиболее очевидные.

А) Стремление власти окончательно уничтожить «советскую» составляющую «постсоветского» образования, в случае с русской классической литературой – резко ограничить обсуждение и, тем более, усвоение ее ценностей, чуждых современной политической и экономической элите, а также той части «среднего класса», которая ориентирована на обслуживание этой элиты.

Б) Понимание того, что управление общественным сознанием осуществляется тем легче, чем ниже уровень образования.

В)
Стремление власти снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования, а в перспективе сделать его частично или полностью платным.Г) Давление извне, сопровождавшееся, судя по ряду публикаций в СМИ, выделением значительных денежных средств.

4. Основные средства, которыми воспользовалась власть.

А) Создание подконтрольных и хорошо финансируемых вузов, которые должны были выдвинуть программу образовательных реформ; эту роль, в основном, сыграла ВШЭ.

Б) Информационная поддержка СМИ.

В) Конструирование подконтрольной группы «инновационно мыслящих» педагогов, представителей общественности, деятелей культуры, которой был предоставлен режим наибольшего благоприятствования как в СМИ, так и в структурах, подконтрольных Министерству образования.

Г) На этой основе – активная дискредитация сложившейся в СССР системы взаимоотношений по линии школа – университет как коррупционной и манипулирование реальными фактами коррупции по двум основным направлениям:

а) давление на «старый» ректорский корпус с целью нейтрализации его сопротивления «реформам» и

б) «форматирование» общественного мнения, сопровождавшееся рядом демагогических подтасовок (например: сочинение, как выпускное, так и вступительное, принадлежит к числу наиболее «коррупционноемких» видов экзаменов, следовательно должно быть отменено; при этом никто не объяснял [и почти никто не спрашивал], почему отменяют экзамен, а не создают новую систему контроля).

5. Основные результаты, достигнутые реформой.

А) В результате введения ЕГЭ, резкого сокращения часов на преподавание литературы в школе, а в последнее время и упразднения самого предмета «русская литература» (согласно стандарту второго поколения, сейчас в средней школе есть предмет «русский язык и литература»)

а) резко, на порядок упал уровень преподавания русской литературы, уровень знания, уровень ее эмоционального, ценностного, культурно-психологического воздействия на учащихся, фактически лишенных возможности осмыслить литературную культуру прошлого как духовную почву для саморазвития;

б) с отменой сочинения произошли иные, качественные изменения в характере преподавания: учащийся более не рассматривается как самостоятельно мыслящая личность, наделенная аналитическими способностями и умеющая реализовать их на практике в форме связного текста; теперь он должен лишь воспроизводить некоторую часть полученной информации; естественно предположить, что цель такого среднего образования — создание потребителя, «управляемой массы».

Б) созданы условия для деградации учительского корпуса, обреченного на «подготовку к ЕГЭ» и на работу с сомнительными по качеству учебниками, пособиями, методическими разработками.

В) Резко вырос уровень коррупции.

Г) «Единое образовательное пространство» РФ оказалось расколото в региональном6 и социальном отношениях.

6. Общественное противостояние разгрому образования в России незначительно, по крайней мере в том отношении, что власть может себе позволить его игнорировать. К числу симптомов нарастающего сопротивления относятся

а) единичные опыты создания частных школ, работающих по советским учебникам и учебным программам;

б) активное развитие интернет-проектов по «оцифровке» советских и дореволюционных учебников.

7. Ситуация катастрофического обрушения уровня гуманитарного школьного образования усугубляется массовым закрытием школ в российской провинции и резким сокращением числа бюджетных мест, выделяемых филологическим факультетам вузов, а вместе с тем политикой слияния и закрытия самих вузов. Фактически это означает, что в самое ближайшее время будут аннулированы достижения советской образовательной системы, а вместе с тем будут окончательно преданы забвению традиции русской дореволюционной школы. Это национальная катастрофа, чреватая сломом механизмов исторической преемственности и прерыванием самой национальной культурной традиции.


Вузы

1. Университеты столкнулись с рядом сложностей, связанных с необходимостью повышения гуманитарных знаний студентов, сдавших ЕГЭ и испытывающих огромные трудности с выражением своих мыслей на письме, а подчас откровенно неграмотных (одна из симптоматических попыток преодоления продолжающей ухудшаться ситуации – введение в МГУ курса «Русский язык и культура речи» на негуманитарных факультетах). В ближайшей перспективе, если тенденция сохранится, организация курсов ликвидации неграмотности по образцу тех, что создавались в СССР на заре «всеобуча».

2. Неспособность внятно формулировать мысли – внешнее выражение неспособности самостоятельно мыслить: потребитель «информации» в лучшем случае научится ориентироваться в ней, но не сможет осуществить ее экспертизу, а значит, и оказать сколько-нибудь существенное воздействие на информационное пространство.

3. В данной ситуации министерство образования развернуло кампанию по сворачиванию филологического (и, шире, гуманитарного) образования в вузах. По данным УМО филологического факультета МГУ, на протяжении последнего десятилетия бюджетный набор на фундаментальные университетские направления гуманитарной подготовки («Филология», «История», «Философия» и др.) сократился как минимум втрое (примерно с 300 до 100 человек в крупных университетах, со 100 до 30 человек в менее крупных; в Новгородском, Челябинском и некоторых иных вузах он составляет ныне 10–15 чел.).

Подобное сокращение набора привело к изменениям традиционных вузовских структур, реализующих гуманитарную подготовку: вместо ранее самостоятельных факультетов и отделений (филологических, исторических и т.п.) в целом ряде университетов появились Институты гуманитарных наук (или иные подразделения с подобными названиями), ведущие обучение по всей совокупности открытых в вузе гуманитарных образовательных программ. В составе новых подразделений ранее самостоятельные факультеты представлены одной- двумя кафедрами филологического, исторического и т.п. профиля, которые в создавшихся условиях вынуждены обслуживать в основном смежные направления подготовки и постепенно теряют специализированный характер, переставая быть выпускающими кафедрами.

4. В последнее время министерство образования перешло к политике прямой дискредитации гуманитарных вузов и объявило «неэффективными» РГГУ, Литературный институт, Московский педагогический государственный университет, МАРХИ, опираясь на анекдотически неадекватные «критерии» оценки «эффективности» вузов, разработанные ВШЭ. В самое последнее время, согласно сообщениям СМИ, два вуза исключены из списка – Литинститут и МАРХИ, но, во-первых, их репутации нанесен серьезный урон, во-вторых же вновь неизбежно возникает вопрос о качестве «экспертизы»: если признается, что она дает неверные результаты в одних случаях, то откуда уверенность в том, что в других случаях она адекватна?

5. При этом из сферы общественного сознания постепенно, но последовательно вытесняется представление о культурообразующей роли филологии, которая все чаще третируется как нечто незначительное и необязательное. Один из ярких симптомов этого процесса – скандальная ситуация на филологическом факультете СПбГУ, где количество бюджетных мест на русском отделении бакалавриата ныне ограничено двадцатью пятью.

Позволим себе напомнить о том, что еще недавно казалось самоочевидным.

Во-первых, филология — это не только и не просто обучение родному и «иностранным» языкам, это система знаний о принципах возникновения и развития языков, о механизмах их воздействия на культуру; без этих знаний невозможно само обучение языкам, т.к. любые серьезные учебники, пособия, методические разработки создаются на основе понимания системных процессов в области языковой деятельности.

Во-вторых, филология – это критика текста и герменевтика, предоставляющие человеку и обществу возможность интеллектуальной независимости, т.е. позволяющие установить правильный текст памятника и дать его адекватную интерпретацию; при этом разработанные филологами принципы и приемы критики текста позволяют осуществить экспертизу любого письменного или устного сообщения на предмет установления его подлинности или подложности, явных и скрытых информационных возможностей, датировать его (т.е. включить в культурную историю, а также в историю науки: ведь все без исключения науки имеют дело с текстами) и установить его автора, а вместе с тем и цели, которые он преследовал, создавая данное сообщение.

В-третьих, филология – это история литературы, которая объясняет, как и почему оказались связаны друг с другом тексты, разнесенные в пространстве и времени: без этих знаний вся национальная культурная традиция (в конечно счете – и вся мировая культура) неизбежно предстанет хаотическим нагромождением случайных письменных памятников, что может устроить только тех «креативно мыслящих» «деятелей культуры», которые сознательно работают на ее разгром.

Понимая свою ответственность перед обществом, нижеподписавшиеся заявляют:

1) о неприятии политики разгрома российского гуманитарного образования, которую проводит министерство образования;

2) о недоверии тем чиновникам всех уровней, которые эту политику разрабатывают и реализуют;

3) о целесообразности предания гласности всех данных, которые позволят обществу оценить эффективность деятельности министерства образования за последние двадцать лет и уровень нанесенного им ущерба, в т.ч.:

а) о количестве закрытых школ по регионам и об общей динамике в этой области;

б) о размерах государственного и иного (включая зарубежные фонды) финансирования программ министерства образования;

в) о результатах ЕГЭ по всем регионам России и по всем образовательным дисциплинам с момента его внедрения и о необходимости профессионального анализа этих результатов.

4) о необходимости развертывания широкой профессиональной дискуссии о путях выхода из создавшегося положения.

Принято единогласно на заседании Ученого совета филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова 22 ноября 2012.

Члены Ученого совета филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова:


          Источник   http://www.pravmir.ru/o-reforme-obrazovaniya-ee-itogax-i-perspektivax-zayavlenie-uchenogo-soveta-filologicheskogo-fakulteta-mgu/

понедельник, 26 ноября 2012 г.

Музыка творит чудеса!

Разборки с оппозицией


Писатель, драматург, режиссёр, телеведущий Андрей Максимов о пропаганде и оппозиции

Не, не, не — это все мои личные разборки, правда. Внутренние, так сказать. Не могу про оппозицию понять.

Люди симпатичные, интеллигентные такие, талантливые есть, многие — приятные. Но как-то жизнь моя подсказывает, что оппозиционер — то есть, борец с режимом — это человек, чья жизнь сильно ухудшается от того, что он борется со властью. Для меня пример оппозиционера — академик Сахаров, который, выступая против советской власти, потерял все. Но обрел себя. Чем и вошел в историю.

Нынешние же не только стали известны, благодаря своей борьбе (кто бы знал лидеров оппозиции, если бы не их борьба?), так еще и некоторые из них даже попали в список «Форбса». Так получается, что человек борется с той самой ситуацией в стране, благодаря которой он смог разбогатеть. За меня, наверное, волнуется, не иначе. Или это они так играют?

Сегодня оппозиционером быть выгодно и модно. Я давно говорю, что в нашей стране победила философия гламура, победила, причем, везде. Философия эта гласит следующее: если хочешь, чтобы жизнь твоя состоялась — стань богатым и знаменитым. Удивительная в России сложилась ситуация, при которой приход в оппозицию — это очень простой и верный способ стать и богатым и знаменитым. Даже, наверное, простейший.

А, с другой стороны, оппозиционеры иногда говорят вполне себе умные слова. И справедливые иногда. Вот, значит, и разбираюсь внутри себя.

Только тут надо сразу понять: такие времена на дворе, что люди, считающие себя интеллигентными, хорошо усвоили: про оппозицию, как про труп: или хорошо или никак. Потому как тот, кто критикует власть — он наш человек, кто смеется над ней за серьезный гонорар — тот просто наш-наш-наш. А кто ругает оппозицию — тот, значит, за власть, и тьфу на него три раза.

Я своими ушами слышал и своими глазами видел, как Ксения Собчак критически намекала Аркадию Мамонтову на то, что он — пропагандист. Мамонтова оставлю в стороне — ему и так достается в последнее время. У меня другой вопрос: а Собчак — кто?

Сначала она пропагандировала, как могла, гламурный образ жизни. Потом, с возрастом, переродилась мгновенно, и стала пропагандировать протестное движение. И вот ведь что интересно: если человек поменял свои взгляды на государственные — он нехороший человек, предатель. А если гламурные — на протестные: он понял истину жизни.

Ксения Собчак пришла бороться с властью. Она сделала правильный выбор: улучшила свою жизнь. Раньше делала «Блондинку в шоколаде» и «Дом-2». Теперь «Собчак живьем», и еще что-то. (Каюсь: за тем, что она делает, слежу не очень внимательно).

Когда человек улучшает свою жизнь — это хорошо и правильно. Для меня вопрос другой: почему я должен верить Ксении Собчак, когда она ругает власть, помогающую ей в любых обстоятельствах жить на виду, богато и привольно?

Я смотрю оппозиционные каналы и слушаю оппозиционное радио. Так там пропаганды не меньше, чем на госканалах. Если не больше. Вот, например, новости. На госканалах начинают с Путина и Медведева. На оппозиционных — с Навального и «Пусси Райт». И человек, считающий себя интеллигентом, понимает: то, что про начальников — пропаганда, то, что про оппозицию — смелое заявление. Почему так?

Разговоры про то, что жизнь меняется к лучшему, — пропаганда. Разговоры про то, что жизнь меняется к худшему, — журналистика. Есть люди, уверенные, что первый вывод — правда. Есть те, кто убежден: правда — вывод второй.

По факту протестное движение массово за Москву выйти не может. В этом городе на акцию протеста собралось триста человек, в этом — пятьсот, в этом — аж тысяча.

Можно бы подумать: почему так? Может быть, действительно, людям надоели протесты, и люди нормально относятся к происходящему?

Но думать — не пропагандистское дело, за что бы пропаганда не агитировала. Пропаганда: это — крик, лозунг, девиз.

Дошло до того, что и власть и оппозиция выступали под одним и тем же лозунгом: «За честные выборы!» Смысл, конечно, вкладывали разный, но то, что оппозиция не может выработать свой позитивный лозунг — удивительно.

Еще мне очень нравится, как на оппозиционных каналах говорят про диктатуру. Прям так и говорят: диктатура у нас, и будем с ней бороться. Что ж это за диктатура, о которой можно запросто говорить по радио и по телевизору?

Если бы мне нравилось все, что делает власть, я б не разбирался тогда внутри себя. Мне многое не нравится. Не об этом речь. И я убежден: в любой нормальной стране должна быть оппозиция. Но мне бы хотелось, чтобы оппозиция боролась не только против, но и предлагала что-нибудь за.

А то, когда один из лидеров оппозиции на вопрос: «Ваша экономическая программа?» — отвечает: «Борьба с коррупцией», — я теряюсь. Мне хотелось бы конкретно узнать, как он собирается уничтожить ту российскую беду, которая насчитывает уже не первый век…

И последнее. Тем, кто сейчас надо мной начнет иронически и зло издеваться: мол, я продался кому-то и выступаю против оппозиции, отвечаю еще раз: я пытаюсь разобраться. Честно. Ощущение, что ты живешь между молотом и наковальней — неприятно. Хочется как-то разобраться, чтобы не раздавило.

Вот, собственно, и все.

         Фото Дм. Брикмана

пятница, 23 ноября 2012 г.

Сергей Евгеньевич РУКШИН


Дошли до точки невозврата

Нашего собеседника журналисты обычно терзают вопросами про Григория Перельмана и Станислава Смирнова – как он умудрился взрастить двух филдсовских лауреатов (такого никому в мире не удавалось) или как его ученики завоевали больше 80 медалей международных олимпиад, причем более 40 – золотые (непобитый в мире рекорд). 
Но мы с Сергеем Евгеньевичем, заслуженным учителем России, доцентом РГПУ им. Герцена, заместителем директора физико-математического лицея № 239, автором более ста научных работ по педагогике, математике, техническим наукам, создателем и руководителем городского Центра для одаренных школьников, говорили о другом. 
В августе Сергей Евгеньевич был избран в новый состав Общественного совета Минобрнауки РФ. Соответственно, должен быть причастен к обсуждениям «наверху» проекта нового многострадального закона об образовании.


– Сергей Евгеньевич, в Госдуме идет во втором чтении обсуждение нового закона об образовании...
– Мы отметили десятилетие реформ в образовании. А сейчас входим в трагический виток, вот-вот минуем точку невозврата.
В 1983 году президент Рейган сказал в своем докладе о состоянии образования в США так: «Если бы хоть одно иностранное государство предприняло попытку навязать нам ту убогую систему образования, которая у нас предлагается, мы должны были бы расценить это как объявление войны».

Эти слова гораздо лучше подходят сейчас нам. Происходит это отчасти из-за того, что право определять направление реформ в образовании монополизировала каста «знающих, как надо»: большинство документов разрабатывают узкий круг людей, связанных с Высшей школой экономики, возглавляемой ректором Ярославом Кузьминовым. Я терпеть не могу конспирологические теории, но не могу не замечать, что один из основных разработчиков реформ, сотрудник ВШЭ, является представителем Всемирного банка по вопросам образования в РФ. А в 2005 году я был в США на международном семинаре и там встретился с Элен Вулфенсон, женой бывшего президента Всемирного банка. И она сказала: «По нашему мнению, Россия недостаточно богата, чтобы позволить себе хорошую и широкодоступную систему образования». Неужели мы должны руководствоваться мнением именно этих людей о том, какая система образования нужна нашей стране?

Когда люди, напрямую ассоциированные с Всемирным банком, разрабатывают и хвалят реформы, впору вспомнить Уинстона Черчилля: если ваши политические противники хвалят вас, задумайтесь, на правильном ли вы пути.

Фактически никто из профессионалов в области образования не имеет права голоса не только при написании судьбоносных для страны документов, но даже при их обсуждении.


– Ну вот! Совет же специально собирали...

– Да, по постановлению правительства, все федеральные и государственные законопроекты, целевые программы, финансируемые из бюджета, должны иметь экспертные заключения общественных советов при министерствах.

Но то, что получается, называется «прямой конфликт интересов». Группу реформаторов возглавляет Ярослав Кузьминов, а решения и документы, которые пишет его команда, должны проходить экспертизу в Общественной палате РФ, где в комиссии по образованию председательствует ... все тот же Кузьминов. То есть, с одной стороны, он руководит созданием этих реформаций, с другой – одобряет их от имени общественности. Как у Твардовского в поэме «Теркин на том свете»: «Это вроде как машина «скорой помощи» идет: сама режет, сама давит, сама помощь подает».

Есть еще один фильтр – Общественный совет при Минобрнауки, в который я и вхожу. Однако из документов, которые сейчас проходят обсуждение в Госдуме, ни один не имеет визы Общественного совета. Мы не обсуждали ни закон об образовании, ни судьбоносную программу развития образования в РФ до 2020 года, причем суммы, которые пойдут на эту программу, сопоставимы с военным бюджетом.


– А что ж вы не обсуждали?

– Не обсуждали потому, что Общественный совет заседает по повестке, а повесткой нам норовят дать что-нибудь совершенно не первоочередное.
А история с Программой развития образования до 2020 года вообще анекдотична: в понедельник в девять вечера члены совета получили документ в 300 страниц, заключение на который предлагалось дать, не собираясь и не обсуждая, к утру среды... Большинство членов совета отказались давать это заключение. Тогда министр внес программу без визы Общественного совета – и правительство приняло.


– Вы говорите: «направления реформ». Какие направления вас особенно нервируют?

Первое. В их основании совершенно ложная посылка о том, что мы развиваем сферу образовательных услуг. Ставим образование в положение бедной замученной женщины легкого поведения, которая вынуждена навязывать свои услуги, чтобы как-то заработать на жизнь.

Образование – это категорически не услуга. Это системообразующий институт нации и государства. Гражданами России нас делает образование и воспитание, а не купленные услуги. Когда-то Бисмарк сказал, что франко-прусскую войну выиграл не прусский солдат, а прусский учитель, воспитавший прусского офицера, фельдфебеля, инженера и солдата.

Вопросы образования – это вопросы национальной безопасности. Путин поставил задачу: создать новую инновационную экономику. Но кто ее будет создавать? У нас растет количество техногенных катастроф, рушатся мосты, разрушаются электростанции, спутник «Фобос-грунт» не на грунте Марса, а на грунте Мирового океана.

Это связано с тем, что у нас недостаточно высококвалифицированных научно-технических кадров. Во многих отраслях опытным разработчикам больше 60 лет, а следующее поколение – мальчики 20 – 30 лет. Вместо серьезной работы в этом направлении мы учреждаем кафедры теологии в МИФИ и собираемся кропить ядерные реакторы святой водой.

Второе. Мы совершаем трагическую ошибку, говоря, что образование должно давать не знания, а компетенции, благодаря которым специалист будет знать, где нужные знания взять. Госпожа Простакова из фонвизинского «Недоросля» с ее «географию пусть извозчики знают» как раз обладала компетенциями: знала, где находятся нужные ей знания – у извозчика. А теперь представьте себе дежурного на атомной станции, который не обладает нужным знанием, а просто знает, где его взять. Или хирург у операционного стола, на котором лежит ваш ребенок! Не будет у него на это времени! Компетенции – это всего лишь дополнение к профессиональным знаниям и навыкам.

Третье. В новый закон мы вбиваем гвоздями все те глупости, которые были сделаны за 10 лет реформ. Более 60% населения не одобряют ЕГЭ, но он входит в закон. Нам говорили, что ЕГЭ будет введен только по результатам эксперимента, но они до сих пор не опубликованы. Заседание коллегии министерства называлось не «анализ эксперимента по ЕГЭ», а «анализ эксперимента по введению ЕГЭ». Непрерывная череда ежегодных скандалов, связанных с ЕГЭ, уже набила оскомину.

Четвертое. Стандарты. Вдумайтесь: предлагается профильное обучение в старших классах, но химия, физика и биология, необходимые в комплексе будущему медику или металлургу, – в разных профилях. Недостающее ему придется доучивать в вузе, и тем самым мы отсрочиваем подготовку специалистов.

Пятое. Переход на бакалавра-магистра. Бакалавр – это человек, который владеет только основами теоретических знаний. В качестве наиболее ядовитых последствий этих перемен сообщаю: в большом количестве педагогических вузов страны не будет специальности «учитель» – не будет учителей математики, физики и т. д. Будут бакалавры и магистры образования.

Шестое. Вузы. Только что прошел по стране скандал с оценкой эффективности вузов. Но среди критериев нет ни одного, который оценивал бы качество выпускников. Под сокращение пошли вузы, которые являются системообразующими в регионах. Какое бы «не блестящее» образование ни давала новокузнецкая педагогическая академия или барнаульский мединститут – именно такие вузы обеспечивают учителями и врачами большую часть территории России. Вы можете себе представить в отсутствие системы распределения выпускника московского сеченовского мединститута, который поедет в глухую деревню?

И все под фальшивым лозунгом «Неужели вы хотите, чтобы вашего ребенка лечил плохой врач или учил плохой учитель!». Прежде чем улучшать качество образования, мы рискуем оставить без учителей и врачей большую часть населения.

Седьмое. Наука. Совершенно не заботятся о малом наукоемком бизнесе. Весной прошлого года была внесена веселая поправка в Налоговый кодекс: если предприятие, на свои деньги развивающее науку, хочет получить налоговые льготы, оно должно подать в налоговую отчет с описанием своей интеллектуальной собственности. А налоговая имеет право передавать отчеты другим научным и техническим организациям для экспертизы. Хочешь льготу – сливай свои ноу-хау?!

Восьмое. Развал преподавательского и учительского корпуса. Обсуждается «стандарт учителя» – у нас что, других проблем нет, у нас огромная очередь желающих работать учителями? Помните, у Рязанова в фильме «Гараж» был персонаж жена Гуськова, которая постоянно стенала: «Почему опять Гуськов?!».

Проект стандарта учителя таков, что ему не может соответствовать никто. Учитель должен не только знать педагогику, психологию, методику, но и уметь работать с инвалидами в инклюзивном классе, с трудными подростками, с детьми, для которых русский не родной. Кроме того, чтобы получить первую и высшую категорию, он должен писать научные работы, учебники, защищать диссертации, выступать на научных конференциях. Это не задача учителя! Такие, как мой ученик и коллега директор лицея № 239 Максим Пратусевич, у которого все это есть, – скорее исключения. Но ведь достойными учителями могут быть и педагоги в школах на окраинах, где нет победителей международных олимпиад! Почему прежде не введут систему аттестации чиновников Минобра?!


– Потому что «опять Гуськов».

– Систему образования с остатками независимости и с энтузиастами хотят сделать доступной для манипулирования чиновниками. Ведь все показатели, которыми пытаются оценивать работу учителей и вузовских преподавателей, – сугубо формальные. Зато хороши тем, что цифирьку, не имеющую отношения к реальной работе, чиновник может получить, не отрывая зад от кресла.

Дальше. В 2013 году исполнится 80 лет становлению в нашей стране системы поиска особо одаренных детей. В 1933 году именно в Ленинграде была создана система такой работы – научная станция, которая потом стала частью Дворца пионеров. Именно в нашем городе складывались первые в стране олимпиады по математике. Что происходит сейчас: фактически новый закон ликвидирует систему лицеев, гимназий и спецшкол. Будет единая школа с возможностью профильного обучения в старших классах.

Мы уничтожаем питательную среду, которая позволяла ребенку недалеко от дома получать высококачественное и общедоступное образование. Нет у нас столько педагогов, чтобы во всех поселках городского типа и сельских школах учили одинаково прекрасно. У нас их с трудом хватало на тонкий слой лицеев и гимназий. Мы, уничтожая этот слой, не просто режем курицу, которая несет золотые яйца, мы еще и сжигаем курятники. Мы уничтожаем один из важнейших социальных лифтов – образование! Ломоносовых не будет – не смогут оплатить дополнительные образовательные услуги!

А в других странах одаренные дети пользуются колоссальной поддержкой. Возьмем Китай: экономика демонстрирует невиданные темпы роста; школьники – победители международных олимпиад в командном и личном зачете; таланты можно набрать уже потому, что выборка огромная – можно бы почивать на лаврах. Но нет, Китай проводит интенсивный поиск одаренных. В США крупнейшие спонсоры работы с одаренными детьми – ФБР, Агентство по национальной безопасности, военная академия Уэст-Пойнт, Военно-морская академия, то есть ведущие организации в системе обеспечения национальной безопасности. А куда смотрят наши Академия ФСБ, ФАПСИ, ракетно-космические войска? Им не нужны уже грамотные специалисты по атомной энергетике, защите информации, запуску ракет?

Недавно состоялась демонстрация модельной методики работы с одаренными детьми. На индивидуальную работу с такими детьми учителю выделяется 7,5 часа! В год! Что, по этим методикам будет выращен хоть один Перельман или Смирнов? Если и да, то они получат у нас вузовское образование, которое пока еще хорошее, и уедут в аспирантуру за рубеж. Мы на экспорт их выращиваем! У меня есть одна забавная награда – благодарность помощника президента США по науке и технологиям «За выдающийся вклад в выступления американских команд на международных олимпиадах». Я не команду американскую готовил – это некоторые мои ученики, которые эмигрировали с родителями, завоевывали медали для американской команды. И теплые слова Билла Гейтса, сказанные мне во время его визита в Москву в благодарность за воспитание ведущих разработчиков, которые работают у него в США, – это ли было целью моей педагогической работы?


– Основная масса учителей понимают, что происходит?

– Они замордованы. Учитель думает, как бы набрать баллы для аттестации – он работает с бешеной перегрузкой. Кстати, в новом законе есть пункт: размер нагрузки на ставку определяет не закон об образовании в РФ, а локальные акты. А если директор или муниципалитет решат, что ставка учителя
должна быть 30 часов в неделю? Или 36? Мы ведь и сейчас лукавим с учительской зарплатой: считаем не оплату одной ставки, а начисленную зарплату, так что некоторые учителя получают «среднюю по экономике региона» за двойную нагрузку, 36 часов в неделю.


– Хоть что-то хорошее в законопроекте есть?

– В оглавлении и преамбуле даются хорошие обещания. Но они не могут быть выполнены теми средствами, которые есть в наличии.
И министерство изолгалось: собственное расследование Общественного совета показало, что, с одобрения начальника одного из министерских департаментов, в списки победителей финалов всероссийских олимпиад много лет вносились фамилии детей, которые в них вообще не участвовали. Соответственно, они получили денежные премии и льготы при поступлении в вуз. В обход людей, которые годами и трудами этого права добивались! Министр публично признал, что были приписки и незаконные предоставления льгот. Публично, перед камерой в РИА «Новости». Но виновные не наказаны, все при своих должностях. И когда эти же самые люди уверяют нас, что новый закон и стандарты обеспечат широкодоступное образование высокого уровня всем школьникам, стоит ли им верить?


– И что делать?

– Если мы в виде исключения выполним этот закон (а то у нас принято не исполнять), то надеждам России на научно-технический рывок придет конец.
Нашему образованию и науке нужно дать передышку. Мораторий хотя бы на два года на какие бы то ни было реформы. И произвести ревизию итогов десятилетних реформ, без этого мы ничего не изменим.

Страшную вещь скажу. В апреле 2010 года состоялся Госсовет, по итогам которого президент дал премьер-министру поручение создать в стране две сети федеральных лицеев. Президентские в федеральных округах, чтобы одаренный ребенок мог получить образование, не уезжая далеко от родителей, и сети лицеев при ведущих вузах для особо одаренных детей, чьи выдающиеся способности проявились в раннем возрасте. Новый закон, как видим, прямо игнорирует это поручение. В какой стране можно внести в думу закон, который противоречит прямому указанию президента, поручению президента и премьера и решению Госсовета?

Если бы руководство страны признало реформы в образовании ошибкой – насколько бы оно повысило свою репутацию в родительских кругах и во всем научно-педагогическом сообществе! Это важнейший политический шанс, который Россия не должна упустить, – консолидация нации вокруг проблем образования и науки для обеспечения инновационного высокотехнологичного развития страны.


– О личном: как вы живете с осознанием того, что воспитали мирового уровня величин?
– Спокойно. Я два вечера в неделю отдаю одаренным детям и два-три утра в неделю – воспитанию будущих учителей. Это отрезвляет. Мне 55 лет...


– ...только что исполнилось. И к тому еще 30 лет работы в педагогическом вузе, 20 лет работы в знаменитом лицее «Два. Три. Девять». Поздравляем.

– Да, а официальный рабочий стаж – 37 лет, но преподавать в кружке я начал, еще когда учился в выпускном классе своей физматшколы № 30. И числился во Дворце пионеров лаборантом, потому что преподавать можно было только с 18 лет. А первую свою лекцию о работе с одаренными детьми прочел педагогам в институте усовершенствования учителей, когда мне было 16 лет. На объявлении написали: «лекцию читает доцент матмеха ЛГУ С. Е. Рукшин». Я говорю: «Я не доцент!». Через месяц исправили на «ассистент»: «Я не ассистент!». Исправили на «аспирант»: «Да я не аспирант, я первокурсник!» Ответили: «Нет уж, пусть будет написано «аспирант», иначе учителя нас не поймут!». Так я пять лет числился «аспирантом», пока действительно им не стал.

Если я о чем и скорблю, то не о премиях, званиях и орденах, а об упущенных возможностях: насколько больше я мог бы сделать, если бы у меня была поддержка. Казалось бы, в интересах государства дать возможность мне, моим коллегам – Игорю Рубанову в Кирове, Игорю Федоренко в Краснодаре, Леониду Самойлову в Ульяновске, Александру Ковальджи в Москве и многим другим – интенсивно учить людей, которые нужны государству. Готовящийся закон об образовании этой возможности не дает.


– Сергей Евгеньевич, вы ведь еще и директор по развитию ООО «ТВЭЛЛ», которая занимается атомной энергетикой и утилизацией опасных отходов. Столько занятий – откуда время берете?
– Скорее надо говорить не как на все времени хватает, а как его не хватает. Зато на все! Пара чашек крепкого чая Пу-Эр десятилетней выдержки – и сна как не бывало!


– Как поддерживаете, так сказать, душевное равновесие? Откуда силы? Спорт?

– Мои занятия спортом остались в юности: я кандидат в мастера спорта по боксу, имел разряд по подводному плаванию. Сейчас скорее помогают хобби – я слушаю классическую музыку, неплохо знаю архитектуру и скульптуру, даже водил экскурсии по городу Осло и знаменитому парку скульптур Г. Вигеллана. Занимаюсь переводами стихов – с английского, армянского... Даже публиковался. Но главное: у меня счастливое хобби, совпадающее с профессией, — я учу одаренных детей и их будущих учителей.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

        http://www.spbvedomosti.ru/guest.htm?id=10293947%40SV_Guest     


среда, 14 ноября 2012 г.

"Больше времени уделяйте тем, кого любите..."



Советы на каждый день!
Когда жена Джорджа Карлина умерла, он, известный острослов и сатирик 70-80-ых годов, написал эту невероятно выразительную статью, уместную и сегодня.

«Парадоксом нашего времени является то, что мы имеем высокие строения, но низкую терпимость, широкие магистрали, но узкие взгляды.

Тратим больше, но имеем меньше, покупаем больше, но радуемся меньше.
Имеем большие дома, но меньшие семьи, лучшие удобства, но меньше времени.
Имеем лучшее образование, но меньше разума, лучшие знания, но хуже оцениваем ситуацию, имеем больше экспертов, но и больше проблем, лучшую медицину, но хуже здоровье.

Пьем слишком много, курим слишком много, тратим слишком безответственно,смеемся слишком мало, ездим слишком быстро, гневаемся слишком легко, спать ложимся слишком поздно, просыпаемся слишком усталыми, читаем слишком мало,слишком много смотрим телевидение и молимся слишком редко.
Увеличили свои притязания, но сократили ценности.

Говорим слишком много, любим слишком редко и ненавидим слишком часто. Знаем, как выжить, но не знаем, как жить. Добавляем года к человеческой жизни, но не добавляем жизни к годам.

Достигли Луны и вернулись, но с трудом переходим улицу и знакомимся с новым соседом.
Покоряем космические пространства, но не душевные.
Делаем большие, но не лучшие дела.

Очищаем воздух, но загрязняем душу.
Подчинили себе атом, но не свои предрассудки.
Пишем больше, но узнаем меньше.
Планируем больше, но добиваемся меньшего.
Научились спешить, но не ждать.
Создаем новые компьютеры, которые хранят больше информации и извергают потоки копий, чем раньше, но общаемся все меньше.

Это время быстрого питания и плохого пищеварения, больших людей и мелких душ,быстрой прибыли и трудных взаимоотношений.
Время роста семейных доходов и роста числа разводов, красивых домов и разрушенных домашних очагов.

Время коротких расстояний, одноразовых подгузников, разовой морали, связей на одну ночь; лишнего веса и таблеток, которые делают все: возбуждают нас,успокаивают нас, убивают наc.
Время заполненных витрин и пустых складов.
Время, когда технологии позволяют этому письму попасть к вам, в то же время позволяют вам поделиться им или просто нажать "Delete".

Запомните, уделяйте больше времени тем, кого любите, потому что они с вами не навсегда.

Запомните и горячо прижмите близкого человека к себе, потому что это единственное сокровище, которое можете отдать от сердца, и оно не стоит ни копейки.

Запомните и говорите "люблю тебя" своим любимым, но сначала действительно это почувствуйте.
Поцелуй и объятия могут поправить любую неприятность, когда идут от сердца.

Запомните и держитесь за руки и цените моменты, когда вы вместе, потому что однажды этого человека не будет рядом с вами.

Найдите время для любви, найдите время для общения и найдите время для возможности поделиться всем, что имеете сказать.
Потому что жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух!»

                 Цитата http://sadalskij.livejournal.com/971893.html 

суббота, 10 ноября 2012 г.

Сбор средств на памятник А.М.Володину


Татьяна и Сергей Никитины:

В один прекрасный день без предупреждения (!) к нам домой пришел Александр Моисеевич Володин и сказал, что принес нам стихи. С тех пор мы с ним забратались навек. Появились песни на его стихи. А в 1997-м году Володин рекомендовал нас на "Царскосельскую премию". Наша любовь взаимна и на всю жизнь.

Дорогие друзья,

Санкт-Петербургский драматический театр "Остров" и близкие друзья надеются поставить памятник А.М.Володину в Матвеевском сквере в Санкт-Петерубрге. Сегодня я получил письмо от художественного руководителя театра Александра Владимировича Болонина с просьбой о помощи:

Уважаемый Сергей Яковлевич!
Приближаются юбилейные даты со дня рождения выдающегося писателя, драматурга, поэта России А. М. Володина (10.02. 2014 г. – 95-летие и 2019-м – 100-летие).

В 2004-м наш театр установил памятную доску на доме, где жил выдающийся писатель Александр Моисеевич, а сейчас театр надеется поставить памятник А.М.Володину (напротив дома, в Матвеевском сквере). Над его проектом работает скульптор И. Фролов (под руководством народного художника России Г. Д. Ястребенецкого). Фотографию макета памятника прилагаю. Для осуществления этого проекта необходимо 2 млн. рублей. Их мы надеемся собрать у заинтересованных добрых людей и организаций, помнящих этого замечательного Человека и писателя, автора «Осеннего марафона», «Пяти вечеров» и т.д.

В Москве еще в 2007–м году был установлен памятник А.М.Володину, В.С.Розову, А.В.Вампилову. Нашу просьбу поддерживают члены нашего художественно-попечительского совета, друзья Володина: писатели В.Г.Попов, И.П.Штемлер, Н.А.Якимчук, народный художник РФ Г.Д.Ястребенецкий, народный художник РФ В. И. Светозаров, международный гроссмейстер, музыкант М.Е.Тайманов, режиссер И.А.Шадхан, правозащитник Л.П.Романков и другие друзья Александра Моисеевича.

А. С. Пушкин завещал: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие.»
Мы и обращаемся к Вам и Вашим друзьям за помощью и поддержкой.

Реквизиты специального счета в Петроградском отделении № 9055 Сбербанка России, счет: 42307 810 7 5520 6606165 «на памятник А. М. Володину»
Вклад универсальный Сбербанка России. С данного счета, до момента оплаты за работу, сниматься не будет ни одной копейки.

С уважением,
заслуженный деятель искусства РФ
художественный руководитель СПб драматического театра «Остров»
Болонин Александр Владимирович





          http://sergeytatiananikitiny.com/

пятница, 9 ноября 2012 г.

Привычка к чтению . РОДИТЕЛЬСКИЙ ОПЫТ

  Только ли от школы зависит её успех?

Недавно в Москве вышла книга Льва Айзермана, замечательного учителя литературы, который вот уже шестьдесят (!) лет работает в школе. Когда человек с таким громадным учительским опытом, стоявший у истоков олимпиад по литературе, говорит, что российское школьное образование находится на грани катастрофы, к нему просто нельзя не прислушаться. В книге «Педагогическая непоэма» очень подробно, с множеством ярких и конкретных примеров, рассказано о нелепостях ЕГЭ, о безграмотности (порой кощунственной!) контрольно-измерительных материалов, о циничном искажении образовательного процесса. К этому просто нечего добавить – в особенности же автору этих строк, в школе никогда не работавшему.
Но есть сфера, в которой я могу дополнить мысли уважаемого Льва Соломоновича, и даже в чём-то, может быть, поспорить с ним. Эта сфера – приучение, приохочивание ребят к чтению и, конкретнее, к русской классике. Мне есть что сказать, потому что не так давно – однако уже в постсоветское время – я сама училась в школе и сталкивалась с проблемами, которые описывает Айзерман. Кроме того, сейчас у меня растёт дочь, про которую (хотя бы пока!) можно утверждать, что она – читающий ребёнок.
Говоря о том, что, к сожалению, всё больше ребят считают классику неактуальной, не видят в ней глубокого смысла и часто вообще не читают, Айзерман, как мне кажется, совершает одну ошибку: переоценивает школьный опыт. Он предполагает, что уровень отношения к серьёзным предметам, достигнутый на уроках литературы, является весьма существенным для взрослой жизни, и если молодой человек не прочитал и не продумал «Преступление и наказание» в школе – то потом уже вряд ли.
Очень хорошо помню, как я – читающая школьница! – знакомилась с русской классикой в первый раз (пятнадцать-шестнадцать лет) и во второй (двадцать и старше). Уроки литературы у нас были заурядными: нас учили по тем же сухим шаблонным образцам, что критикует Айзерман, уже были в ходу сборники «кратких пересказов» и «лучших сочинений», однако мои сочинения, написанные исключительно «из головы», без следования методическим указаниям, учителем не наказывались, а всё же одобрялись.
Так вот. Роман «Обломов»: показался скучным и невнятным. Роман «Преступление и наказание»: прочитан в школе по диагонали и с ироническим отношением к его прозрачной сконструированности. Драма «Гроза»: вызвала массу смутных вопросов, но, скорее, не понравилась. «Записки охотника»: показались скучными, прочитаны только те рассказы, что были обязательны. Роман «Отцы и дети»: первое произведение, которое не только побудило самостоятельно искать, что написали об этом романе критики, но и привело к неудовлетворению всем написанным. «История одного города» – брошена на середине, вызвала возмущение и даже брезгливость.
Лишь два произведения из всего русского великого XIX века в школе не просто понравились – они оглушили. Первое – «Господа Головлёвы»: это было чтение, начатое без энтузиазма, но совершённое в один присест, без отрыва, вызвавшее ужас и трепет, и понимание, что Салтыкова-Щедрина надо читать, даже если это будет неприятно и больно. Второе – это «Война и мир», но с ней особый случай. Её, по семейному преданию, читала мама, когда была беременна мною. Таким образом, «Война и мир» была частью моей личной истории, я просто не могла её не прочитать! И я вошла в этот огромный корпус, и он проглотил меня, и стал тем паровозом, который втащил меня в русскую классику, заставив через несколько лет перечитывать всё заново, – и совсем другими глазами!
Вот в чём всё дело: войдя в классику через несколько лет, вы входите в неё другим человеком, вы прочитаете её по-новому… и не всегда это к лучшему. Увы, я, страстно любя «Анну Каренину», уже не прочитаю её с тем же чистым восторгом, что в двадцать лет: сегодня накопившийся груз редакторского опыта против воли тянет искать и находить в ней сюжетные огрехи – и мне приходится его отключать, отключать, отключать… Но если сравнивать с тем, как я читала классику в школе, – разве можно относиться ко мне, тогдашней, всерьёз? Да ни в коем случае! Я тогда была «эмбрионом», как говорит (о себе в юности) одна моя весьма уважаемая и многоопытная старшая подруга.
Айзерману приходится относиться к «эмбрионам» всерьёз. Ведь он – школьный учитель, он должен полагать, что если десятиклассник не желает вникать в Толстого и Достоевского, – это печально и неправильно, и возможно, что этот молодой человек уже никогда не откроет Толстого и Достоевского.
И такая вероятность вправду есть, и она действительно чревата разрывом между поколениями и отсутствием этической глубины. Что делать, чтобы уменьшить эту возможность? Поскольку в моём случае от учителя не зависело ничего, я склонна недооценивать роль учителя. Зато очень хорошо знаю, как велико влияние родителей. Нет, в нашей семье не обсуждали за обедом «Братьев Карамазовых», не читали «Воскресение» перед сном. У нас дома вообще мало говорили о классике. Но я всегда знала, что «Война и мир» – великая вещь, и она уже, хочу я этого или не хочу, часть меня. Я знала, что моя прабабка, которую совсем не помню, любила Островского. И желание понять прабабку, с её трудной крестьянской жизнью, побудило добросовестно прочитать почти всего Островского, хоть в отрочестве я была к нему довольно равнодушна.
Недавно у меня на глазах парень смачно плюнул на тротуар. Девушка, которая была с ним, одёрнула его. «У меня привычка, – объяснил ей друг. И добавил: – И у моего отца такая же привычка». В этом всё дело. Дети перенимают привычки родителей.
Несколько месяцев назад я встретила в поезде мающуюся двенадцатилетнюю девочку, которой в школе задали читать «Дубровского». Девочке было совершенно нечего делать, но она не могла себя заставить начать читать – ведь это так сложно, скучно, так много непонятных слов! С ней ехала мама, которая время от времени монотонно повторяла дочери, что надо читать, «раз задали», но при этом вздыхала и соглашалась, что да уж, трудно, непонятно, зачем задали. Мне тоже было нечего делать. Я взяла «Дубровского» и стала читать вслух этой двенадцатилетней девочке, как обычно читаю своей семилетней дочери. И оказалось, что всё основное – понятно. И есть, что обсудить по ходу чтения, и слова, конечно, попадаются странные, но они не очень мешают. Однако совсем не уверена, что она потом продолжила без меня – всё-таки здесь должна быть система. Должна быть привычка – она, как прививка, окультуривание садовых деревьев, перенимается не сразу.
Время от времени я бываю на круглых столах, где авторитетные люди обсуждают, как приохотить детей к чтению. И вот что я обычно слышу: давайте не будем трогать телевидение, сразу перейдём к тому, что дети нынче не такие, как мы, и интересуются не тем, что мы. Как мама ребёнка, уже любящего чтение (не знаю, сколько это продолжится, но сейчас это, несомненно, так), я абсолютно убеждена, что забывать про телевидение и пытаться измыслить некий сюжет, который волшебным образом заинтересует «не таких» детей, – это всё равно, что тушить пожар шаманскими плясками. Я въяве вижу самую наипрямейшую зависимость между детским чтением и включённым телевизором: чем больше второго, тем меньше первого. И я так же вижу, что когда современный ребёнок всё-таки читает, оказывается, что он прекрасно понимает не только «Карлсона» с «Незнайкой», но и «Динку» Осеевой, и «Олесю» Куприна. Мою дочь «Динка» зацепила так, что она без всякого моего влияния (я равнодушна к этой книге) носила её в детский сад, вызывая едкие насмешки воспитательницы, которая убеждала меня «не лишать ребёнка детства»… А вот «Повести Белкина» и «Недоросля» я читала дочери вслух, и да: местами это было трудно. Но насколько важнее другие места – где это было интересно, грустно, смешно и становилось поводом для разговора!
Привычка к чтению, прививка чтения – зачем она нужна? Чтобы оставаться русскими. Чтобы оставаться сложными. Чтобы, наконец, оставаться родными людьми, которым есть о чём поговорить друг с другом.

Татьяна ШАБАЕВА


                                       http://www.lgz.ru/collection/

четверг, 8 ноября 2012 г.

Сергей Волков. О языке оккупантов №2

    В продолжение темы о том, каким быть современному учителю.
13 ноября состоится заседание Общественного совета при Минобрнауки. Обсуждаться будет а)ЕГЭ б) профессиональный стандарт учителя. Сегодня я выяснил (для себя -- все, видимо, уже и так в курсе), что с сентября группой экспертов-профессионалов (как всегда, безымянной) ведется разработка профстандарта для учителей математики и русского языка (не литературы, заметим). И что скоро они должны быть представлены на обсуждение (как всегда, короткое). 13 ноября их должны обсудить на Совете мы. К совету присланы рабочие материалы. Кусок про профстандарт объемом 5 тыс знаков -- под катом. Почему бы не начать обсуждение сейчас?
Лично у меня вызывает вопросы уже первый абзац.
Во-первых, почему требования к учителю с введением ФГОСов должны меняться? Разве не должен был учитель ВСЕГДА а) знать (и любить) свой предмет б) хотеть взаимодействовать с другим человеком на материале этого своего любимого предмета в)уметь понять, чего не понимает другой человек в) уметь это объяснить и -- шире -- вообще строить диалог г) уметь учиться, расти и обновляться -- и так далее? Разве в эпоху ФГОСа нужно что-то другое?
Во-вторых, зачем опять этот псевдонаучный воляпюк: "наставник должен обладать педагогической компетентностью, выраженной в универсально-деятельностных, личностных и предметных результатах его профессиональной подготовки".

Я -- учитель. Предложение, набранное курсивом, обращено ко мне. Вернее, ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ обращено ко мне. Но обратилось оно к кому-то другому, неведомому и неживому. Я очень хочу, чтобы что-то от меня требуя, желая, чтобы я стал каким-то, требующие говорили на понятном мне языке. Если мой язык кажется им туземным и примитивным, то пусть они все же потрудятся его выучить и обратиться ко мне на нем. Как обращаемся мы к своим детям (ученикам), когда желаем им растолковать что-то для них неясное. Когда ко мне обращаются на языке колонизаторов и оккупантов (см. предыдущий пост), я понимаю: мне не хотят растолковать -- от меня хотят скрыть. От меня желают отгородиться. Понимание здесь не приветствуется. Поскольку я в виду не имеюсь.
Вы спрашивали, откуда корни той болезни, о которой шла речь в предыдущем посте? Да вот отсюда.
Предлагаю: деньги, которые в стране тратятся на обучение учителей этому языку оккупантов, потратить на переобучение чиновников, работников управлений образования всех рангов, методистов и других ответственных лиц, НЕПОСРЕДСТВЕННО НЕ РАБОТАЮЩИХ С ДЕТЬМИ, нормальному человеческому языку.
У нас найдется достаточное количество говорящих нормально учителей, которые смогут эту армию забывших языковой стыд трутней окучить. Пусть не мы на их языке учимся говорить, а они -- на нашем.
Тем не менее -- кому не лень и есть что сказать, прочтите под катом присланное из Минобра, и киньте мысль.
С введением федеральных государственных образовательных стандартов (далее – ФГОС) меняются требования и к профессиональным качествам учителя. Способствуя достижению личностных, метапредметных, предметных результатов учащихся, наставник должен обладать педагогической компетентностью, выраженной в универсально-деятельностных, личностных и предметных результатах его профессиональной подготовки.

На удовлетворение потребности общества в подготовке кадров к реформированию национальной системы образования направлено не только утверждение ФГОС, но и разработка профессионального стандарта учителя.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» и в рамках исполнения поручения Президента Российской Федерации от 29 августа
№ Пр-2365, Минобрнауки России в настоящее время реализует комплекс мер по разработке профессиональных стандартов для учителей математики и русского языка

В сентябре 2012 года создана рабочая группа по разработке и утверждению профессиональных стандартов для учителей математики и русского языка из числа представителей профессионального и экспертного сообществ.

В октябре 2012 года состоялось обсуждение содержательного аспекта профессионального стандарта учителя и механизма разработки данного стандарта.

В ходе разработки профессиональных стандартов учителей математики и русского языка будет проанализирован опыт мирового сообщества в области профессиональной стандартизации, пересмотрены действующие квалификационные характеристики учителя, определены дополнительные компетенции, учитывающие обновлённый функционал современного педагога (работа с одарёнными детьми, обучение детей с синдромом дефицита внимания (гиперактивностью), инклюзивное образование, обучение детей мигрантов, испытывающих трудности в общении на русском языке как государственном языке Российской Федерации, работа с детьми с девиантным поведением, электронный мониторинг качества образования, и др.), а также пересмотрена и доработана в части содержания предметная компетенция учителей математики и русского языка, которая должна отвечать содержанию математического и гуманитарного образования с учётом современных мировых достижений в этой области (в частности, ключевым задачам, определённым проектом Концепции математического образования).

Ноябрь 2012 года – разработка проекта профессиональных стандартов, обсуждение основных позиций проекта на заседании Общественного совета при Министерстве образования и науки Российской Федерации.

Декабрь 2012 года – профессионально-педагогическое и общественное обсуждение проекта профессиональных стандартов учителей математики и русского языка с привлечением средств массовой информации и использованием возможностей интернет-ресурсов как переговорных площадок для получения широкого научного, профессионально-педагогического, общественного мнения.

Январь - февраль 2013 года – доработка проекта, представление доклада в Правительство Российской Федерации о выполнении поручения Президента Российской Федерации.

Предполагается, что в результате разработки профессиональных стандартов учителей математики и русского языка будут установлены единые требования к содержанию, результативности деятельности и компетенциям учителя, принятые всеми заинтересованными группами (органами управления образованием, педагогическими коллективами образовательных организаций, органами местного самоуправления, экспертами, родительской общественностью и др.).

Профессиональный стандарт учителя - это «рамочный» документ, в котором описаны ключевые профессиональные компетенции и соответствующие уровни компетентности педагога (на основе Национальной рамки квалификаций). Это система требований к знаниям, умениям, способностям и личным качествам педагога (его компетентности), позволяющим в своей целостности занятие педагогической деятельностью и определяющим успех в этой деятельности. Требования к компетентности учителя определяются функциональными задачами, которые он должен решать в своей деятельности.

Профессиональная компетентность учителя предполагает анализ педагогической деятельности в аспектах обучения и воспитания. Базовыми компетентностями учителя, с позиций деятельностного подхода, являются следующие:

компетентность в мотивации учебной деятельности ученика;

компетентность в раскрытии личностного смысла конкретного учебного курса и учебного материала конкретного урока;

компетентность в целеполагании учебной деятельности;

компетентность в вопросах понимания ученика, что необходимо для реализации индивидуального подхода в обучении (включая работу с одарёнными детьми, обучение детей с синдромом дефицита внимания (гиперактивностью) и детей ограниченными возможностями здоровья, работу с детьми с девиантным поведением и др.);

компетентность в предмете преподавания (предметная компетентность);

компетентность в принятии решений, связанных с решением педагогических задач;

компетентность в разработке программ деятельности и поведения;

компетентность в организации учебной деятельности, которая, в свою очередь, предполагает: 1) компетентность в организации условий деятельности, прежде всего информационных, адекватных поставленной учебной задаче; 2) компетентность в достижении понимания учеником учебной задачи и способов её решения (способов деятельности); 3) компетентность в оценивании текущих и итоговых результатов деятельности и динамики индивидуальных достижений учащихся.

Данный макет профессионального стандарта учителя может конкретизироваться по уровням образования, в соответствии с возрастными особенностями ученика, ключевыми идеями педагогической теории, лежащей в основе организации образовательного процесса в конкретном образовательном учреждении.

             http://lupus00.livejournal.com/70301.html


Браво, Сергей Волков!!!!!

 Сергей Владимирович Волков - главный редактор педагогической газеты "Литература", учитель русского и литературы в московской 57-й школе, автор книг и статей, посвященных русской словесности. 


 На три буквы

Сегодня СМИ вдруг озаботились проблемой литературы в школе -- после того, как вчера Наталья Солженицына рассказала Владимиру Путину, как обстоят сейчас дела с этим предметом. Без конца отвечаю на телефонные звонки -- все хотят комментариев. А министр -- письмо в электронку написал. Тоже с вопросами...
Комментирую сразу и всем.

Правильно Солженицына сказала, что часов не хватает (их урезали со времен Советского Союза чуть не вдвое). Но нехватка часов -- это только часть правды. Правда в том, что эти часы надо наполнять чем-то человеческим. А если наполнять античеловеческим, то лучше пусть их будет меньше, этих часов. А наполнение уже зависит не только и не столько от государства, сколько от конкретного человека, который пришел на урок. От самого учителя то есть.
Вот вам фрагмент из конспекта современного учителя -- он с такой бумажкой идет преподавать в 6 класс. Не что-нибудь, а "Левшу" Лескова:
" УУД: Личностные: самоопределение. Регулятивные: целеполагание. Коммуникативные: планирование учебного сотрудничества с учителем и сверстниками

Постановка и решение проблемы (учебных задач творческого и поискового характера под руководством учителя) способствуют формированию УУД

II этап. Актуализация знаний и фиксация затруднений в деятельности.

На столах учащихся находятся : листы оценки своей деятельности на уроке, листы для сбора информации по образу левши, листы для составления кластеров и синквейнов

Итак, в роли кого мы с вами сегодня будем выступать?

(В роли читателя, исследователя, мыслителя)

Выполняя эти роли, мы проследим, как формируется ваша жизненная позиция на примере одного произведения, одного образа.

Итак, в путь! " (конец цитаты)


Вчитайтесь в эту какофонию. Вот с этим идут учить наших детей. Под такой язык переучивают сейчас учителей всей страны, вбухивая в процесс немалые деньги. По новому стандарту учителя должны осмыслять и планировать свою деятельность так, а не иначе.
УУД, если кто не в курсе, это не просто три буквы -- это главные три буквы современного образования. Расшифровываются так -- "универсальные учебные действия". Теперь именно их положено в учениках формировать. Не формируешь -- плохой учитель. Вот пришли вы в класс и поздоровались с детьми. Чтобы что? Раньше -- чтобы поздороваться. Теперь -- чтобы сформировать УУД: личностные, регулятивные и коммуникативные... И так каждое действие урока должно быть разложено и просчитано. Оно должно быть не просто действием, а универсальным и учебным... Так велит новый стандарт...
Вчитайтесь в выделенный фрагмент еще раз. Это -- язык оккупантов, пришедших в наше образование. Это -- язык рабов, покорно встретивших этих оккупантов. Потому что одни без других не могут. Рабы не имеют своего языка. Они соглашаются на любой чужой, нечеловеческий в том числе. Этих рабов в образовании -- как-то слишком много...
И вот теперь представьте, что увеличивают часы этим рабам и этим оккупантам. На их УУД. На их язык. На их нечеловеческие слова и дела. Тянется рука к автомату?
Если увеличивать часы на литературу, то параллельно с этим надо пересматривать все ее преподавание. И опять вернуться к вопросу -- что мы, учителя литературы, делаем и зачем. Опять навестись на резкость. Вспомнить человеческий язык. Заново написать мелом на доске "Мы не рабы -- рабы не мы". И послать на три буквы оккупантов. Пусть идут сами в свое УУД...


             http://lupus00.livejournal.com/70036.html