Слово живое и мертвое
“Слово живое и мертвое” -- книга о русском языке. Ее автор -- Нора Галь (Элеонора Яковлевна Гальперина), писатель, переводчик, редактор, и настоящий мастер русского слова. Элеонора Яковлевна всю свою жизнь активно выступала за чистоту нашего языка во всем его богатстве и многообразии, своим примером показывала, как по-разному может находить эмоциональный отклик у читающих один и тот же текст в зависимости от структуры предложений или использования конкретных слов. В книге, которая уже насчитывает 10 переизданий, собрано большое количество цитат, они анализируются с точки зрения выразительности, точности, эмоциональной окраски. Всепроникающий канцелярит, неумелое использование стилистических оборотов, обильное заимствование слов из других языков или просто неуместные в контексте слова и фразы -- вот основные проблемы, внимание на которые обращает эта книга.
Основная мысль автора -- если мы не будем ничего делать, скоро наш язык сильно изменится, причем далеко не в лучшую сторону. Первое издание книги вышло в 1972 году, и, что показательно, часть приводимых в ней примеров уже не воспринимается так дико и несуразно, как остальные. За 40 лет язык эволюционировал: элементы, которые считались тогда дурным тоном, сейчас уже вполне нормальны и общеупотребимы. И это, на мой взгляд, очень важный момент. Язык -- это инструмент, который используют люди для передачи информации и который непрерывно приспосабливают для решения текущих задач. Да, на язык можно влиять “извне”, и делать это можно совсем радикально. Примером могут служить исландцы, которые вообще не допускают проникновения в язык иностранных слов, обозначая все новые термины средствами родного языка. Но если такое может сработать для 300 тысяч человек, более-менее изолированных территориально, то русский язык на протяжении всей своей истории заимствовал что-то у других. И если, например, шестьсот лет назад это были татарские слова, а двести-триста лет назад -- французские, то почему сейчас это не может происходить с английским языком? Сам французский язык, к слову, произошел от “вульгарной латыни” -- некоей упрощенной, народной версии общепринятого в то время латинского языка. Если бы в то время простой люд каким-то чудом заставили выражаться более корректно и изысканно, сейчас французского языка вообще могло бы не существовать. А ведь многие сейчас считают его одним из самых красивых и романтичных языков в мире.
Замороженный в развитии язык -- мертвый язык. Особенно явно это будет видно в области науки и техники, которые просто не могут развиваться изолированно от остального мира. Я бы посмотрел на статью или технический отчет в области, скажем, облачных вычислений или Big Data, написанные без англицизмов только средствами национального языка. Да, разумеется, есть и другая сторона вопроса. Если мы не будем управлять развитием языка вообще, им (и, соответственно, культурой людей) будет управлять кто-то другой, в своих интересах. Но делать это нужно никак не административными мерами, а через повышение образованности, воспитание чувства личной ответственности людей за свой язык (к слову, просто заставлять мало чего еще понимающих подростков продираться сквозь сотни страниц Толстого и Достоевского имеет скорее обратный эффект). Другой вариант спасти наш язык от вторжения в него иностранных слов -- повышать ценность русского языка и культуры в мире. Но сделать это гораздо сложнее, так что на один sputnik приходится целая куча всяких balalaika, matrioshka или perestroika.
Рассматриваемая книга вроде бы как раз пытается привлечь внимание к особенностям использования русского языка, но все же не предназначена для широкой аудитории. Обычному человеку читать ее интересно, но тяжело: если первая половина обсуждает общие языковые конструкции, то вторая посвящена конкретно особенностям перевода. Один за другим приводятся примеры на английском и французском языках и обсуждаются альтернативы при их переводе. В итоге получается материал огромной ценности для профессиональных переводчиков, однако для остальных людей последние несколько разделов будут показать слишком однообразными.
PS: Книга также о том, как тяжело жить талантливому человеку в окружении посредственности и дилетантизма. Здесь идет разговор о литературе, однако ровно та же ситуация и в других областях: музыке, фильмах, картинах, науке. Обладать “абсолютным слухом” в любой из этих областей -- это не только наслаждаться тем, что многим недоступно, но и уживаться с “полуфабрикатами”, выпускаемыми менее умелыми или ответственными “специалистами”.
Основная мысль автора -- если мы не будем ничего делать, скоро наш язык сильно изменится, причем далеко не в лучшую сторону. Первое издание книги вышло в 1972 году, и, что показательно, часть приводимых в ней примеров уже не воспринимается так дико и несуразно, как остальные. За 40 лет язык эволюционировал: элементы, которые считались тогда дурным тоном, сейчас уже вполне нормальны и общеупотребимы. И это, на мой взгляд, очень важный момент. Язык -- это инструмент, который используют люди для передачи информации и который непрерывно приспосабливают для решения текущих задач. Да, на язык можно влиять “извне”, и делать это можно совсем радикально. Примером могут служить исландцы, которые вообще не допускают проникновения в язык иностранных слов, обозначая все новые термины средствами родного языка. Но если такое может сработать для 300 тысяч человек, более-менее изолированных территориально, то русский язык на протяжении всей своей истории заимствовал что-то у других. И если, например, шестьсот лет назад это были татарские слова, а двести-триста лет назад -- французские, то почему сейчас это не может происходить с английским языком? Сам французский язык, к слову, произошел от “вульгарной латыни” -- некоей упрощенной, народной версии общепринятого в то время латинского языка. Если бы в то время простой люд каким-то чудом заставили выражаться более корректно и изысканно, сейчас французского языка вообще могло бы не существовать. А ведь многие сейчас считают его одним из самых красивых и романтичных языков в мире.
Замороженный в развитии язык -- мертвый язык. Особенно явно это будет видно в области науки и техники, которые просто не могут развиваться изолированно от остального мира. Я бы посмотрел на статью или технический отчет в области, скажем, облачных вычислений или Big Data, написанные без англицизмов только средствами национального языка. Да, разумеется, есть и другая сторона вопроса. Если мы не будем управлять развитием языка вообще, им (и, соответственно, культурой людей) будет управлять кто-то другой, в своих интересах. Но делать это нужно никак не административными мерами, а через повышение образованности, воспитание чувства личной ответственности людей за свой язык (к слову, просто заставлять мало чего еще понимающих подростков продираться сквозь сотни страниц Толстого и Достоевского имеет скорее обратный эффект). Другой вариант спасти наш язык от вторжения в него иностранных слов -- повышать ценность русского языка и культуры в мире. Но сделать это гораздо сложнее, так что на один sputnik приходится целая куча всяких balalaika, matrioshka или perestroika.
Рассматриваемая книга вроде бы как раз пытается привлечь внимание к особенностям использования русского языка, но все же не предназначена для широкой аудитории. Обычному человеку читать ее интересно, но тяжело: если первая половина обсуждает общие языковые конструкции, то вторая посвящена конкретно особенностям перевода. Один за другим приводятся примеры на английском и французском языках и обсуждаются альтернативы при их переводе. В итоге получается материал огромной ценности для профессиональных переводчиков, однако для остальных людей последние несколько разделов будут показать слишком однообразными.
PS: Книга также о том, как тяжело жить талантливому человеку в окружении посредственности и дилетантизма. Здесь идет разговор о литературе, однако ровно та же ситуация и в других областях: музыке, фильмах, картинах, науке. Обладать “абсолютным слухом” в любой из этих областей -- это не только наслаждаться тем, что многим недоступно, но и уживаться с “полуфабрикатами”, выпускаемыми менее умелыми или ответственными “специалистами”.
