От редакции. История понятий – одна из приоритетных тем для «Русского Журнала», сегодня оказывается представлена с необычной стороны: из глубин школьной премудрости. Нетрудно заметить, что ностальгическая апология школы советского типа строится на акцентировании ее гуманитарных свойств («школа учила мыслить», «школа давала широкий кругозор»), что явно идет вразрез с замыслом создателей советской средней школы как школы инженерно-технической, обслуживающей индустриальную модернизацию. Идеал «общеобразовательности» не включал в себя сильной гуманитарной составляющей, а представлял собой жесткую корреляцию «общего» образования в обычной школе и «специального» образования в ПТУ или техническом вузе – «общий» здесь означало «тот же самый, но без уклона в специализацию». С другой стороны, гуманитарное образование старорежимного типа (классические гимназии), при всех его достоинствах, не ставило целью развитие понятийного мышления: напротив, под сенью классических образцов поощрялись скорее метафорические способы описания повседневной и социальной реальности – что только усиливало эстетическое отчуждение гуманитарного образования от понятийных рядов, необходимых для управленческой и хозяйственной деятельности. Статья Романа Ганжи вскрывает наиболее серьезные издержки, связанные с теми «гуманитарными» ожиданиями, которые возлагает на школу общества – сама организация коммуникации между учеником и учителем в (пост)советской школе противоречит этим ожиданиям.
......Весь вопрос заключается теперь в том, как школа подавляет потребность ребенка в истине и каким образом подавление этой потребности формирует школярский образ мыслей. — Частично я уже ответил на этот вопрос: речь, по крайней мере, не должна идти о «школьной дисциплине» как о технологии несвободы. Напротив — невозможно мыслить свободно, не обладая дисциплиной ума и привычкой к точности. — Так, одним из лейтмотивов кантовского трактата «О педагогике» является именно необходимость дисциплины — но только не «рабской дисциплины»! — для эффективного обучения свободе. Согласно Канту, дисциплинирован вовсе не тот, кто способен подчиняться приказам, но тот, кто способен действовать исходя из общего правила. Некоторые животные способны исполнять приказы и делают это охотно и с удовольствием, однако эта способность, развиваемая подчас до небывалого совершенства посредством дрессуры, не имеет ничего общего с настоящей дисциплиной. Для того, чтобы ребенок научился действовать в соответствии с общими правилами, недостаточно развить в нем эту, в сущности, животную способность понимать то, что тебе говорят, и делать то, что тебе говорят. Необходимо — одновременно с приучением к послушанию — культивировать высшие душевные способности — рассудок, способность суждения и разум. Не акцентируя различия между этими способностями, — если коротко, то рассудок — это познание общего; способность суждения — приложение общего к частному, а разум — способность видеть связь общего с частным[2], — заметим, что все они так или иначе предполагают умение отличать общее от частного. — Я берусь утверждать, что вот это умение видеть разницу между общим и частным и есть важнейшее школьное табу. А если учесть, что в современной нам школе табуируется не только все то, что может быть истолковано в общем смысле, но также и любые проявления жесткости и принципиальности, — нетрудно заметить, что одно связано с другим, — то в результате мы становимся свидетелями уродливой трансформации внутреннего школьного распорядка: «школьная дисциплина» сегодня — это специфический эмоциональный режим, основанный на противоречиях и парадоксах, в частности, на том, что о главном всегда умалчивается: то, чего действительно ждет учитель от меня как ученика, никогда явным образом не артикулируется, — я должен понять это сам, включив животную интуицию и подавив в себе всякие ростки высших душевных способностей. Требование, которое школа обращает ко мне в лице своих учителей, — глубоко частное и неотделимое от момента. — Можно утверждать, что если школа и способствует становлению универсального культурного субъекта, запрос на формирование которого исходит от общества массового потребления, то эта его универсальность — не что иное, как универсальность частности и тотальность случая.....
Читать здесь http://russ.ru/pole/O-svobode-mysli-i-duhe-shkolyarstva
Комментариев нет:
Отправить комментарий